— Я просто сказал, что это невозможно. — Фриц нахмурился, и в его глазах лежала тяжелая печаль.
— Они пытались передать письмо? — спросила она. Его молчание подсказало ей ответ, но Эйра все равно надавила. — Они передали тебе какое-нибудь сообщение?
— Нет.
Одно слово, произнесенное тихо, никогда еще не звучало так громко. Фриц больше ничего не сказал по этому поводу, но Эйра в этом и не нуждалась. Ее родители списали ее со счетов. И как она могла их винить? После того, как она вела себя последние несколько месяцев, после разоблачения, после смерти Маркуса?
Эйра ожидала, что будет еще больнее. Но любой шанс почувствовать боль утонул в океане оцепенения, в который она погружалась все глубже и глубже с каждым днем. Они долго смотрели друг на друга, ничего не говоря.
— Есть что-нибудь еще, дядя?
— Да, мне нужно предпринять для тебя следующие шаги. — Его взгляд упал на булавку на ее одежде. — В свете этих инцидентов пятое испытание не состоится. В качестве участников не осталось ни одного Бегущего по воде, кроме тебя. Однако один из инструкторов сказал, что готов занять твое место.
— Ты… ты все еще ждешь, что я брошу соревнования? — недоверчиво спросила Эйра. Ее рука накрыла булавку, словно защищая ее от его хватки.
— Эйра… — Он замолчал, уставившись на нее. Был ли он каким-то образом искренне шокирован тем, что она все еще хочет поехать? Эйра думала, что это будет очевидно. — Пожалуйста, не делай этого.
— Я поеду, — спокойно сказала Эйра, хотя ей хотелось накричать на него за то, что он даже подумал попросить ее об этом после всего, что случилось.
— Я знаю, что ты должна чувствовать. Это было тяжело для тебя… для всех нас.
— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что я чувствую.
Он проигнорировал это замечание.
— У твоей семьи и так разбито сердце. Я не могу сидеть здесь и отправлять тебя в Меру после… после смерти Маркуса. Мы любим тебя и хотим, чтобы ты была в безопасности, здесь, с нами.
— Я должна поехать, особенно после смерти Маркуса.
— Сейчас не время становиться эгоисткой.
— Я делаю это, чтобы люди, убившие моего брата, предстали перед судом.
— Люди?
— Мужчина, — быстро поправилась Эйра. Фриц не знал об организации, стоящей за всем этим. Этот факт наполнил Эйру странным чувством власти и долга. — Мне нужно поехать.
— И что ты, положа руку на сердце, сможешь сделать? — Ее дядя смотрел на нее сверху вниз, несмотря на все произошедшее.
— Все, что смогу.
— Твои родители потеряли одного ребенка. Ты им нужна, ты нужна мне. Я сожалею о тех проступках, которые, по твоему мнению, я совершил против тебя. Я не идеален, никто из нас не идеален, но мы стараемся. — Перед ней предстал призрак приемного отца, которым она когда-то его считала. Вид его чуть не разбил часть ее сердца, каким-то образом все еще нетронутую. Но Эйра прогнала это молчаливым напоминанием обо всем, что он делал последние несколько месяцев — каждый раз, когда он сдерживал ее или вставал на ее пути. — Не уезжай сейчас, пожалуйста.
Эйра крепче вцепилась в подлокотники кресла, но держа магию под контролем. Ни единого пятнышка инея не прилипло к бархатной обивке.
В голове у нее крутилось миллион острот, которые она хотела сказать, и тысяча возражений. У нее было много времени, чтобы попытаться понять, что лучше для нее и ее семьи. Но единственное, к чему она постоянно возвращалась, было то, что она не могла смотреть в глаза своим родителям. Ещё нет. Не с кровью брата на руках и его убийцей на свободе.
И особенно после того, как они бросили ее.
— Прости, но я должна. — Эйра встала. — Я приняла решение, я отправлюсь в Меру. — Двор Теней ждет меня.
Глава 29
В течение следующих трех дней Эйра не ходила ни на инструктажи, ни на семинары, ни в лечебницу. Пока булавка была у нее на груди, она все еще оставалась участником, а это означало, что у нее не было никаких обязательств. Не имело значения, что пятое испытание было отменено, и она была единственной оставшейся Бегущей по воде. Она не собиралась делать то, чего не хотела, и никто не осмеливался принуждать ее.
Большую часть времени она проводила с Элис в дальнем углу библиотеки. Элис чередовала чтение любовных романов или лепку, часто и то, и другое. Эйра всегда знала, когда Элис была напугана или нервничала. Она занимала свои руки и погружалась в другие миры с другими людьми, которые аккуратно существовали на нескольких сотнях переплетенных страниц.
Эйра поступала по-другому. Возможно, раньше она проводила время за чтением, но теперь, сидя у окна библиотеки, она практиковалась в слушании. Она бесшумно, невидимо протягивала свою магию и нацеливалась на различные предметы вокруг себя.