Амир Хусро в своей “Сокровищнице побед” упоминает о “нескольких неомусульманах из числа злосчастных монголов, которые отвернули свои лица от солнца ислама”[797] и присоединились к Хаммире, хотя, как уже сказано, у Амира Хусро мы не находим указаний на то, что именно этот факт послужил причиной войны. В поэме Наячандры Сури фигурирует мусульманин-перебежчик, которого, как и в “рассказе” Видьяпати, зовут “Махима-сахи”[798]. По ходу военных действий и сопутствующих им переговоров возникает и требование выдачи перебежчика делийскому султану — на что Хаммира отвечает гордым отказом. Но эта проблема ни в коей мере не выступает причиной войны.
Так обстоит дело в наиболее ранней из дошедших до нас поэтических обработок сюжета о Хаммире на индийских языках (созданной, по-видимому, прежде книги Видьяпати). Но в “Хаммираяне” Бхандау Вьяса (созданной в конце XV в.), как и у Видьяпати, именно укрытие и невыдача мятежников оказываются главной причиной войны между Дели и Рантхамбхором.
“Рассказ” Видьяпати, таким образом, оказывается едва ли не первым текстом (из имеющихся в нашем распоряжении), в котором сюжету о Хаммире и Ала-уд-дине придан такой оборот, дана такая интерпретация. Мы не знаем, был ли сам Видьяпати автором этой интерпретации или заимствовал ее из какого-то неизвестного нам источника. Так или иначе, но в “Испытании человека” есть своего рода объяснение того, как подобная интерпретация — подобная трансформация исторических событий в повествовательный сюжет — могла произойти.
Сюжет о Хаммире входит у Видьяпати в группу “рассказов”, повествующих о различных, а именно четырех типах “героев”: о “герое щедром”, о “герое сострадательном”, о “герое воинственном” и о “герое правдивом”. Хаммира — пример “героя сострадательного”. Во вступлении же к книге есть строфа, в которой называются общеизвестные образцы четырех видов “героев”:
Таким образом, Шиби и Хаммира отнесены у Видьяпати к одному виду (классу) “героев сострадательных”. Шиби — это как бы легендарный (мифический) эталон для реально-исторического Хаммиры.
Сюжеты о сострадательном радже Шиби (или Шиви) есть и в “Махабхарате”[799], и в пуранах, и в буддийских джатаках, и в более поздней повествовательной литературе на санскрите, например в “Тантракхьяике”[800] и в “Океане сказаний” Сомадэвы[801]. В обобщенном виде сюжеты эти можно изложить следующим образом. Царь Шиби славится щедростью и сострадательностью. Боги Индра и Дхарма (или Индра и Агни) решают подвергнуть его испытанию. Один из них превращается в хищную птицу (ястреба или сокола), другой — в голубя. Голубь прилетает к Шиби и просит у него защиты от ястреба (сокола). Последний же требует от Шиби выдать ему голубя как свою законную добычу. Сострадательный Шиби предлагает хищнику отрезать от себя столько плоти, сколько весит голубь. Но сколько кусков своей плоти Шиби ни отрезает, их вес никак не может сравняться с весом голубя. Тогда Шиби просто становится на весы, как бы говоря хищнику: “Ешь меня всего!” После этого боги, сочтя испытание завершенным, принимают свой настоящий облик, восстанавливают тело царя Шиви, восхваляют и благословляют его — и отбывают восвояси.
Нетрудно заметить “структурное подобие” между сюжетами о сострадательном царе Шиби и сюжетом о Хаммире, “герое сострадательном”, у Видьяпати. Можно предположить, что Видьяпати (или тот, кто это сделал до него), обрабатывая историю о гибели Хаммиры, уподобил этот сюжет (сознательно или бессознательно — другой вопрос) мифу о Шиби и двух птицах — или во всяком случае усилил и подчеркнул подобие сюжета исторического сюжета мифическому.
799
См.: Махабхарата. Книга третья. Лесная (Араньякапарва) / Пер. с санскрита, предисл. и коммент. Я.В. Василькова и С.Л. Невелевой. М., 1987. С. 270—272.