Через мгновение она увидела, что Джон присоединился к ней, и его смех, вторивший, словно эхо, ее собственному, заставил ее хохотать еще сильнее. Она схватилась за живот, откинулась назад и продолжала смеяться, пока не выдохлась. Понадобилось некоторое время, чтобы Мэгги смогла успокоиться. Она откинула с глаз прядь волос и стала вытирать ладонью взмокшее от смеха лицо. Мэгги увидела, что Джон делает то же самое и что он так же прерывисто дышит, как и она.
— Это было… — смех все еще душил его, он едва смог с ним справиться, — это было форменное сумасшествие. Но было весело! — Джон посмотрел на нее, наклонив голову: — Послушай, это… это действительно было так смешно?
— Ну, нет, но… — Она закусила губу, снова встретилась с ним взглядом, и вот они уже опять хохотали, смеялись как сумасшедшие, со стонами, всхлипами и подвываниями, пока не затихли в изнеможении.
— Ох! — произнесла наконец Мэгги, ткнув кончиком пальца себе в живот, который болел от смеха. — Ох! У меня все болит. Со мной такого не было уже лет сто. Не помню, когда я последний раз так смеялась.
— Я тоже. — Джон коснулся ее щеки кончиками пальцев. — Мэгги?
Она ничего не сказала, только взглянула на него, и не только недавний смех был причиной тому, что дыхание ее сбилось.
— Я выглядел виноватым? — спросил он.
— Нет… — «Не так, как в прошлый раз» — хотела сказать она, но Джон улыбнулся и зарылся ладонями в ее волосах, заставив ее замереть. — Я этого не ощущал, — произнес он, — мне было…
— Как тебе было? — спросила она наконец, не услышав продолжения фразы.
Он не отвечал, стараясь подыскать нужные слова.
— Хорошо, — произнес наконец Джон, потом быстро наклонился к ней и поцеловал в губы. — Чертовски хорошо. Мне ужасно понравилось смеяться с тобой. — Он нажал пальцем ей на нос, как нажал бы своей маленькой дочери. — Я тебе позвоню.
«Лучше, чем ничего», — подумала Мэгги, выйдя из его машины. Стоя на крыльце, она смотрела на автомобиль Джона, пока тот не скрылся из виду.
«Я тебе позвоню». Когда? Все следующие дни она повторяла про себя этот вопрос.
Он не позвонил на другой день, как она того ожидала, ни в среду.
В четверг Мэгги без всякой охоты взяла для подарка корзиночку печенья собственного приготовления и шелковую ночную рубашку и отправилась на свадьбу. Оттуда она вернулась слишком поздно и влетела в дом, на ходу рассыпаясь в извинениях перед Стефани, у которой уже закрывалось общежитие. Стефани убежала так быстро, что Мэгги забыла спросить ее, звонил ли кто-нибудь.
Впрочем, она все равно не думала, что «кто-нибудь» звонил.
В пятницу днем на уроке верховой езды Джолин рассказала, что Энди ударила ногой Рудни Уотсона, а мисс Ларкин это видела.
Восседая на спине Призрака, Джолин очень серьезно взглянула вниз на мать, которая держала поводья.
— Рудни заплакал и повалился на землю, и еще схватился за колени. Он катался по земле и орал ужасно громко. Я думаю, что он притворялся.
Мэгги в ответ сказала, что очень может быть, потому что хулиганы часто кричат громче других, даже когда им не так уж и больно.
Джолин выглядела встревоженной.
— У Энди из-за этого крупные неприятности.
— А что сделал Рудни? — поинтересовалась Мэгги.
— Он дергал меня за волосы и хотел связать меня скакалками, а потом пришла Энди и ударила его ногой, и он перестал. Она сказала, что, если он еще раз попробует обидеть ее сестру, ему будет гораздо хуже.
— Ну-ка! — Мэгги несильным ударом кнутовища заставила Призрака пойти помедленнее. — Понятно. Может, теперь, когда Рудни узнал, что у тебя есть сестра, готовая за тебя заступиться, он оставит тебя в покое?
Резко сменив тему разговора, она произнесла:
— Но сейчас я советую тебе сосредоточиться, если вы с Призраком хотите быть в форме на юношеских соревнованиях следующей весной.
— Да, хорошо.
Следующий круг они шли молча, потом Джолин вновь заговорила:
— Мам? — Джолин приподняла одну бровь. — А это нормально, ударить мальчика по яйцам, если он тебя обижает?
Мэгги, шедшая сзади, оступилась и со всего маху села на землю. «Выходит, — подумала она, — Рудни мог и не притворяться, когда он катался по земле и орал». Тем не менее она была уверена, что он заслужил это за то, что обижал Джолин. На лице Мэгги появилась совершенно неуместная улыбка, выдавшая ее одобрение поступка Энди. Она едва удерживалась от смеха, и все же, встав на ноги, она сказала строгим голосом: