— Ты еще и мать Джолин, которая может не понять, если люди начнут говорить о тебе. А кроме того, ты кандидат в школьный отдел.
Мэгги закрыла глаза и кивнула.
— Да, правильно.
Она снова открыла глаза, надеясь, что ей удалось скрыть пронзившую ее боль. А что она ожидала от него услышать: «А кроме того, ты женщина, которую я люблю, на которой я хочу жениться»?
Ей вдруг открылось, что те слова, которые она говорила себе и ему о том, что будет счастлива принять все, что он ей предложит, пусть это и будет совсем немногое, были ложью. Она хотела большего, чем просто его тело, больше, чем одно лишь физическое наслаждение, которое он мог бы ей подарить. Она хотела всего. Всего того, что было у Лауры… и даже большего. Его лицо ничего ей не сказало. Она мечтала снова почувствовать ту нежность, с которой он обнимал ее, ту твердую уверенность, что она многое для него значит, что он ценит ее как человека и очень ею дорожит.
Но было ли так на самом деле? Была ли она на самом деле так важна для него? У нее не осталось в этом никакой уверенности. Она — не та женщина, о которой он мечтает. Ему нужна была кроткая, а не бойкая. Не обыкновенная, а безупречная. Не Мэгги, а Лаура.
Лаура, которую никому никогда не заменить.
Мэгги встала и подала Джону его рубашку:
— Седлай своего коня, ковбой! — Она попыталась скрыть охватившее ее чувство незащищенности за легкомысленным тоном. Чувство это ей не нравилось, она ругала себя за то, что позволила себе поддаться минутной слабости.
— До свидания, Мэгги, — произнес Джон, когда они были уже на крыльце. — Спокойной ночи!
У Мэгги внезапно запершило в горле. Она с огромным трудом удержалась от того, чтобы кинуться Джону на грудь и умолять его полюбить ее, по-настоящему полюбить, не на одну ночь, а на всю жизнь… Но вместо этого она лишь непринужденно улыбнулась и открыла перед Джоном дверь, пропуская его вперед. Затем, не дожидаясь, пока он отъедет, закрыла дверь. Без этих долгих проводов было как-то легче. Чуть-чуть, но легче…
Еще вчера такое ясное, небо наутро затянуло серыми тучами, и на лобовое стекло то и дело падали капельки дождя, мешая Мэгги следить за дорогой. Она отвела девочек в воскресный класс и уже успела облачиться в длинное платье, когда в церковь вошел Джон. Судя по его виду, он просто-напросто проспал.
Проскочив мимо Мэгги, он на бегу кивнул ей, уголки его губ чуть заметно дрогнули, и от этих маленьких знаков внимания у нее подпрыгнуло сердце и засосало под ложечкой. Когда же, через несколько минут, он обернулся к ней и одарил ее широкой, ей одной предназначавшейся улыбкой, Мэгги пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы с невозмутимым лицом степенной походкой пройти мимо алтаря и подняться на хоры.
Как могла она сдерживать свои чувства, когда он так улыбался ей? В публичном месте, а тем более в церкви, так смотреть на женщин нельзя! К своему величайшему стыду, Мэгги обнаружила, что она молится о том, чтобы служба поскорее закончилась, и она смогла бы поговорить с Джоном, может, даже коснуться его или хотя бы оказаться рядом с ним и вдохнуть его запах…
Как ни пыталась она сосредоточиться, из этого ничего не вышло. Если это любовь, то совершенно особенная, абсолютно не похожая на то, что она знала раньше. Она захватила ее мысли, сердце, этим чувством было теперь пронизано все ее существо! Наваждение? Да, пожалуй.
Мэгги была уверена, что сегодняшняя проповедь — самая длинная в ее жизни, и она едва смогла дождаться ее конца. Кружка для пожертвований совершила, сопровождаемая благодарственной молитвой, свой обычный круг, и наконец Мэгги была свободна! Она в мгновение ока переоделась, привела в порядок прическу и пулей вылетела из церкви. На противоположном конце лужайки она нашла девочек, и когда подошел Джон, они втроем уже ждали его, взявшись за руки.
Некоторое время стоял невыносимый гвалт, потому что девочки в два голоса пытались рассказать Джону о том, как им было «здоровско» ночевать вместе, и заставили его пообещать, что он разрешит Джолин приехать на следующие выходные к Энди.
Когда они немного утихомирились, Джон обратился к Мэгги:
— Как насчет того, чтобы все мои девочки поехали ко мне домой на обед? Я предупредил миссис Виздом, что собираюсь вас пригласить, поэтому она наверняка приготовила что-нибудь особенное.
«Мои девочки»? Даже если бы Джон сейчас опустился на одно колено и предложил ей руку и сердце, это не растрогало бы Мэгги больше, чем эти два слова! Ей подумалось, что это, наверное, и есть любовь, из таких на первый взгляд мелочей она и состоит! Странно только, что все эти мелочи заставляют хотеть большего, желать чего-то еще.