Надин подняла голову, нахмурила брови, затем медленно повернулась к матери.
Глава 8
Одно слово поразило Надин. Оно напомнило ей о чем-то, воспоминания движутся наощупь, словно боятся того, что может обнаружиться в конце пути. Это слово — «записная книжка». Услышав «записная книжка в зеленом кожаном переплете», Надин подняла голову.
Она как раз видела такую. Совсем недавно. Не далее как вчера, когда искала в сумочке матери ключи от машины, чтобы отправиться в Сен-Клу.
Совпадение?
Никогда раньше Надин не встречала у матери подобной вещицы. В доме рядом с телефонным аппаратом лежит толстая коричневая тетрадь, в которой оставляют записи все члены семьи. В сумочке Элен лежит маленький блокнотик, в котором она каждый год меняла листочки. А эта незнакомая записная книжка — не та ли самая?.. Нет. В это просто невозможно поверить. Невозможно поверить, что… И между тем…
И между тем в статье в «Франс-Суар» есть много деталей, казавшихся непонятными и расплывчатыми, которые под другим углом зрения приобретают совсем иное значение, «Замужняя женщина… Значительно старше молодого человека…»
Даниель, не обращая внимания на реакцию сестры, продолжал читать: «Семья Филиппа Марвье, проживающая в Безансоне, видела его редко, в основном во время каникул.»
Надин боялась думать о том, что ей пришло в голову. Она не смела пройти до конца простую логическую цепочку. Она безуспешно пыталась остановиться на полпути размышлений. Но сворачивать уже поздно. Она собрала воедино разрозненные факты, и получившаяся картина ужаснула ее.
Эта записная книжка, которую она видела вечером… если она до сих пор находится у матери, то можно проверить, та ли это книжка, которую разыскивает полиция. Весь кошмар может разлететься, как карточный домик. Взгляд Надин непроизвольно пробежал вдоль стены гостиной в поисках материной сумки.
— Что тут говорить, — комментировал Даниель, — откуда только бедные родственники могут знать имена всех девчонок, которые прошли сквозь квартиру Филиппа в колонне по три!
При других обстоятельствах подобное замечание заставило бы сердце Элен сжаться от ревности, но сейчас все так далеко и малозначительно по сравнению с предстоящей драмой. Главное — дочь, Надин…
Надин тоже никак не реагирует на реплику брата. А между тем ее недавнее волнение говорит о том, что она была тесно связана с убитым студентом…
Наконец, Надин заметила сумочку на журнальном столике между двумя креслами. Скоро она все узнает.
Машина! Где находился «остин», когда его украли? Ведь это произошло примерно в то же время, что и убийство. Кажется, мама говорила…
Даниель закончил читать статью: «Полиция будет признательна тем, кто знал Филиппа Марвье и захочет дать показания, хотя бы анонимно.»
Элен опустила глаза, она чувствовала, что Надин неотрывно смотрит на нее, что дочь раздирают противоречивые вопросы. Элен нашла спасение в бегстве на кухню.
Без сомнения, Надин находится на пороге раскрытия тайны. Конечно, она еще будет думать, сопоставлять факты, но неизбежно придет к выводу: Элен находилась в квартире Филиппа незадолго до его смерти. А раз так, то значит, была его любовницей. От страха и отвращения Элен становится дурно. Боже, как она все-таки могла отдаться этому студенту. Какая пошлость. Она — счастливая жена, мать, двадцать лет прожившая в безоблачном браке… Надин узнает правду, но не остановится на этом, она пойдет дальше и придет к единственному возможному выводу: Элен… убила… убила Филиппа.
«Господи, — взмолилась Элен, — не дай мне сойти с ума, дай мне мужества выстоять и убедить Надин в своей невиновности. Невозможно, чтобы дочь считала меня убийцей!»
— Мама! Так мы будем есть? — закричал Даниель из комнаты.
— Сейчас! — отозвалась Элен, призвав на помощь всю свою выдержку.