Зейг. Это был гипнотический сеанс? Вы использовали формальный транс?
Эриксон. Пациенту не следует позволять говорить: «Вы провели со мной гипнотическое внушение, и оно не сработало». (Смеется.) Таким образом, они могут возложить на меня вину. Я делаю внушения, а им самим приходится брать на себя ответственность.
Зейг. Итак, вы представляете идеи и внушения вне пределов их осознания.
Эриксон (как бы обращаясь к пациенту). И вам не нравится проводить время дома, живя на временное пособие в течение последующих лет. Вы продолжаете обещать себе, что подготовитесь к работе. Вы никогда не покидали своего дома, даже чтобы посетить зоопарк, Музей Херда, художественную галерею или Ботанический сад. Вы не сделали ничего, лишь говорили: «Мне действительно стоит попробовать».
Зейг. Представляя все это таким образом, вы не оставляли пациентке возможности отрицать это, и ей приходилось поворачиваться лицом к реальности.
Эриксон. Просто холодная, мягко высказанная оценка голых фактов. Я сказал ей, что нужно либо кататься на коньках, либо убираться с катка. Она сказала: «Мой прежний терапевт говорил мне это по крайней мере 50 раз». Я согласился: "Хорошо, сформулирую это по-другому. Либо какайте, либо слезайте с горшка. Говорю это один раз". (Смеется.)
Зейг. Не так, как в предыдущие 50 раз. Хорошо. У меня вопрос. Вы предпочитаете не принимать людей по жесткому графику, как это делают многие другие терапевты. Люди приходят сюда за 10 минут, за 5 минут, даже за полчаса до назначенного срока, и вы сразу же начинаете работу с ними.
Эриксон. В том случае, если я доступен. Зачем заставлять их ждать?
Зейг. Очень важно не быть угрожающей фигурой.
Эриксон. Они обращаются ко мне за помощью. Если ничто сейчас не требует моего внимания, давайте начнем. Свобода. Слишком много терапевтов расписывают своих пациентов на три месяца вперед. Они проживают 50 минут, а 10 минут отдыхают. Ритуальный, непоколебимый паттерн. Это не есть практикование психотерапии. Психотерапия должна учить людей жить, а не следовать жесткому, требовательному графику.
Мои пациенты понимают меня, когда мне случается отлучаться куда-то в день приема, ведь на этой неделе будет и другой день. Мы не собираемся связывать себя по рукам и ногам. Я намерен быть свободным в своей жизни, такими же надлежит быть и им. Мы должны испытывать разумное уважение друг к другу.
Мне следует быть свободным в выборе решения. А ты должен обладать свободой принимать все, что я желаю тебе дать.
Зейг. Или отвергать.
Эриксон. Ты не получишь больше того, что я желаю тебе дать.
Зейг. Множество возможностей дрейфовать и масса твердости.
Эриксон. Верно. Некая молодая женщина говорит: «Мне очень хочется вас поцеловать». Ты отвечаешь: «Ваше право. Я недостаточно силен, чтобы вам сопротивляться, но мне нет нужды в этом участвовать».
Зейг. Вы попадали в такую ситуацию?
Эриксон. О да!
Зейг. А какова была реакция после того, как вы говорили нечто подобное?
Эриксон. Реакция выражалась в повышенном уважении. Я вспоминаю поразительный случай. В один прекрасный день прямо с улицы ко мне ворвалась женщина, не известная миссис Эриксон. Она обняла меня и стала целовать, целовать и целовать. Миссис Эриксон недоумевала, что происходит. В конце концов, женщина отпустила меня и сказала: «Я так рада, что вы заставили меня дать обещание. Большое вам спасибо». Я сказал: «Я тоже рад, что вы дали то обещание. Я слушал радио и тоже знаю, что произошло».
Я заставил ее дать обещание, что она разведется с мужем, откажется ездить с ним в автомобиле и не будет разрешать своей дочке кататься вместе с ним. Это обещание было дано в присутствии мужа. Она получила развод. Он пошел и купил новую машину. И сказал своей жене: «Я только что купил эту машину. Может, прошвырнемся вокруг квартала?» Она начала садиться в машину, но остановилась, вспомнив о своем обещании. Когда женщина не села в машину и запретила это своей дочери, муж сказал: «Хорошо, поеду-ка я к своей девчонке». Сияя от счастья, он отправился к своей девчонке. Однажды, набравшись, стал гнать на бешеной скорости, и его девушка погибла в автокатастрофе. Сам он был парализован. Я верно оценил его. Его бывшая жена находилась в своей машине, где по радио услышала это сообщение.
Зейг. И пришла сюда.
Эриксон. После того, как поняла, насколько близко подошла к смерти. Она даже не дала мне времени, чтобы объяснить ситуацию миссис Эриксон.
Эта странная женщина ворвалась в дом, устроив целое представление. Она находилась всего лишь в квартале от моего дома, когда пришло сообщение. Поэтому добраться до меня не составляло для нее труда. Я слушал радио, осознавая свою удачливость, когда предупреждал его бывшую жену не ездить с ним на машине. Я сделал это в присутствии ее мужа. Я был открыт и честен. Они слышали, что я сказал. Никто не испытал злобы. Это была констатация факта.
Я искренне желал сказать и ему, и его жене: «Ваша жена хочет, чтобы вы поддерживали отношения со своими подружками. Это ее право. Не думаю, что это хорошо для нее, и не думаю, что это хорошо для вас, но вам, возможно, это приятно. Я сомневаюсь, что это приятно для вашей жены. Я не вижу, как данное обстоятельство может упрочить ваш брак. Я полагаю, оно приведет к разводу». Он не воспринял мой совет. Не было злобы, негодования или враждебности. Им пришлось выслушать меня.
Зейг. Вы проявляете уважение и заботу о людях, с которыми встречаетесь.
Эриксон. Да, это так.
Зейг. На разнообразных уровнях.