Зейг. Кто их пишет за привидение?
Эриксон. Я.
(Зейг и Эриксон смеются.)
Эриксон. Все мои дети выросли на сказках про Белое Брюшко. «Давным-давно жил-был маленький лягушонок с зеленой спинкой и белым брюшком. Ведь у него было белое брюшко и зеленая спинка, вот его и прозвали Белое Брюшко». Все мои дети были индивидами, и каждый из них требовал разных приключений для Белого Брюшка. Итак, я придумывал истории, удовлетворяющие потребности маленьких детей.
Потом моя голубоглазая дочь, когда уже ее собственные дети требовали сказок, сказала: «Я не могу придумывать истории. Почему бы тебе этим не заняться?» Итак, я начал писать истории про Белое Брюшко, а моя секретарша перепечатывает их под копирку. Они рассылаются всем внукам. Белое Брюшко попадает в прошлое на машине времени и обнаруживает двух мальчиков, которые ругаются между собой среди кустов черной смородины. Это Берт и Лэнс (старшие сыновья Эриксона). Таким образом, Белое Брюшко имеет отношение к каждому прегрешению, совершенному моими детьми в юности.
Привидение Роджер также представляет семейную историю. С самого раннего детства мой сын Роберт был помешан на замках. Он поставил у себя дома сигнальное устройство от воров, поскольку в Фениксе происходит много ограблений. Однажды днем завыла сирена и переполошила всех в округе. Нам позвонила одна женщина, а Бетти позвонила в полицию и встретила их в доме Роберта. Грабителей там не было. Сирена надрывалась, а полицейские обыскивали дом. Ничего не пропало. Тем не менее, обнаружилось, что Роберт бездумно устроил свои дверные замки так, что их можно было открыть с помощью кредитной карточки.
Теперь Привидение Роджер пишет о том, как Привидение Голубь и Великий Воркующий Кольт прибыли на место происшествия. А Привидение Голубь рассказывает о шумной тревоге по адресу 1270 Дезерт-Ленд (вымышленный адрес) и описывает всю неимоверную глупость Роберта, поставившего замки, открывающиеся с помощью кредитной карточки и доступные даже для ребенка. Описывать такие смешные истории для детей… Они действительно им нравятся. Вы рассказываете все эти случаи с юмором, а другие действительно наслаждаются ими.
В недавнем письме Привидение Роджер рассказывает, что встретил несколько собак-привидений, которые давным-давно, еще будучи земными собаками, жили в горняцком лагере в горах Сьерра-Невада. Собаки поведали о празднествах в горняцком лагере, когда там родился ребенок. Этим ребенком был я.
Мои внуки знают о первом шлепке, который я получил. Я все еще ползал на своих четырех, когда мать взяла меня в хижину «Земли» Кэмерон, внизу долины. Я увидел, как миссис Кэмерон положила что-то в дырку. Это было захватывающе и очаровательно. Я забрался на кипу бумаги,, лежащей в камине, и миссис Кэмерон меня отшлепала. Я влез под стул, на котором сидела моя мама. Она была очень возмущена. Я все еще могу восстановить это в своей памяти: огромная женщина, которую я вижу из-под стула, и странная танцующая вещь под названием огонь.
Зейг. У вас исключительная память.
Эриксон. В колледже я читал про память. Я обладаю памятью и все записываю. Я сверял свои воспоминания с воспоминаниями матери и, независимо от нее, с воспоминаниями отца – моя память совершила определенные фальсификации. Я вспоминаю, что стоял, держась за спинку кроватки^ но кроватки-то у меня как раз и не было. Мне приходилось лежать. Мне показали рождественскую елку, и там были два очень похожих предмета, которых я действительно не мог уразуметь. Это были кошки. А еще там был человек с копной волос на голове.
Что это было за Рождество? В конце концов, папа с мамой это выяснили. Мой отец так устал от того, что ребенок будил его, хватал за бакенбарды и тянул из кровати, что в феврале 1904 сбрил бороду. Это было Рождество 1903 года. Моим родителям пришлось долго вспоминать, когда они взяли корзину и отнесли кошек в хижину Кэмерон. Я истошно вопил. Они не могли понять меня, а я не мог уразуметь их глупость. Я хотел покататься на мешке, наполненном кошками. Мне было два года. И, конечно, мы переехали в Висконсин, когда мне исполнилось три года.
Соседи очень жалели меня. У меня была сестра двумя годами младше, которая начала говорить, когда ей был год. И соседи сочувствовали моей матери, потому что я был «умственно отсталым», потому что не умел говорить до четырех лет. Моя мать отвечала соседям: «Мальчик слишком занят». Теперь обо всем этом пишет Привидение Кролик.
Я полагаю, моей матери было 28 лет, когда отец купил шахту в Неваде. Отец послал за ней. С собой в Неваду мать привезла свою старшую сестру. Мать вынесла из воспитания, полученного от ее матери следующее убеждение: «Никогда не отъезжай дальше, чем на 10 миль от своего дома, иначе погибнешь». Бабушка убедилась в этом на основе своего опыта. И все равно моя мать приехала в Неваду.
Здесь ей пришлось управлять общежитием для шахтеров. Припасы доставлялись сюда каждые шесть месяцев караваном из двадцати мулов. Теперь матери приходилось решать, сколько заказывать продуктов – пищевой соды, перца, муки, солонины, – чтобы содержать пансион для 20-30 шахтеров. Моей матери приходилось все это рассчитывать. Вот так у меня получилась история о Земле Кларе и Земле Альберте.
Зейг (глядя на фотографию над картотечным шкафом позади стола Эриксона). Это ваши родители?
Эриксон. Да. На этом снимке-они изображены в 65-ю годовщину их свадьбы.
Один профессор психиатрии из Южной Америки приехал ко мне на курс психотерапии. (Этот случай изложен и обсужден в Rosen, 1982а и в Erickson amp; Rossi, 1977.) Мне было знакомо его имя и репутация. Он был гораздо более великолепен, нежели я, – гораздо лучше образован, больше начитан. И один из самых надменных людей в мире – он очень гордился своей кастильской кровью. Надменный и гордый профессор разговаривал со мной о фонде, который мог бы финансировать его терапию. Я, ей-Богу, терялся в догадках, как мне обращаться с этим человеком. Как бы вы поступили в этой ситуации?