А теперь она ушла.
Арчер знал, что, в сущности, не может винить Фокса по настоящему, и жалел, что был столь резок. Он мягко положил руку на плечо Фокса. – Прости, Мартин. Сегодня творится черти что. Многие сегодня погибли или были ранены. Ты и твоя команда сделали огромную работу. Теперь враг не сможет отследить нас, а это уже не мало.
Потом Арчер повернулся к Дариусу Хопкинсу. – Насколько плохо дело?
Потеря Кати повредит нам. Ей известно местоположение некоторых наших баз.
Ты предполагаешь, что она все еще жива, – уточнил Арчер.
Мне приходится. Да и тебе тоже следует так думать. Если Блюхер заполучил ее, он может выдавить из нее информацию о наших планах.
Арчер глубоко вздохнул. – Тогда нам надо эвакуировать базы, расположение которых она знала. Следует уменьшить преимущество, которое получил Блюхер, удерживая ее.
Хорошо, согласился Хопкинс. – Мы серьезно пострадали, но техники уже работают над поврежденным оборудованием. Еще звено или два будут готовы к действию в течении недели.
Спасибо, Дариус, – кивнул Арчер, слегка разведя плечи, чтобы смягчить напряжение.
Тебе придется занять ее должность моего шефа по разведке до тех пор, пока мы не найдем и не спасем Катю.
Хопкинс широко улыбнулся. – Теперь и ты говоришь так, как будто точно знаешь, что она жива.
Как ты сказал – мне приходится. – Он приподнял клапан на палатке, служащей его штабом, а потом вернулся к строгому тому, прежде чем войти внутрь. – Старший Сержант, – медленно произнес он.
Сэр.
Свяжитесь с Принцем Джоном по обычной цепочке. Мне надо знать, что происходит в лагере Лиранцев. Свяжитесь со всеми нашими ячейками. Пускай знают, что мы разбили Гвардию, но пусть они будут осторожны, враг теперь, как раненный зверь.
Если бы я был Блюхером, в данный момент я бы рассмотрел ситуацию и внес изменения. А в нашем бизнесе изменения – зло.
Блюхер осматривал двор через распахнутую дверь своего бункера, наблюдая за тем, как его техники яростно работают над тем, чтобы починить Роботов. На данный момент у него было всего два звена боеспособных Роботов и бронетехники. Многие Роботы были серьезно повреждены, теперь техники пытались срочно поставить их в строй. Оставшиеся машины пришлось оставить на поле боя во время отступления.
Он обдумывал битву и ее результаты. Его отряд нарвался на разложенные повстанцами мины, что замедлило продвижение. Он рассчитывал на то, что фланговый удар нанесет врагу тяжелые повреждения, но не мог учесть, что Арчер в этот момент нападет на обе станции спутникового слежения. Теперь они были в руинах. Правда остались полевые установки. Каждая из них была способны контролировать одновременно два спутника, но при этом было возможно получать только ограниченное количество информации.
Блюхер был уверен, что его план оказался разумным. Воздушная поддержка дала ему преимущество, которое, как он думал, позволило бы ему сломить повстанцев. В тот момент, когда аэрокосмические силы Кристифори начали атаку на форт, Блюхеру пришлось развернуть свои истребители, чтобы остановить врага. Аэрокосмические истребители Мстителей немного покружили, а потом отступили. Причиненный бункеру вред оказался незначительным, но ему пришлось сбросить свою главную карту – воздушное превосходство.
Возможно, Арчер думал о том, что ему удалась тактическая победа, поскольку он смог удержать поле боя. Однако, Блюхеру удалось засветить основную базу Арчера, что приравнивалось к стратегической победе. Он потер раненую ногу, размышляя о том, достаточной ли была стратегическая победа. Она обошлась слишком высокой ценой.
Теперь он был заперт в форте, зарывшись в его глубине, принужденный обороняться. Это было плохо. Ни одной армии никогда еще не удавалось выиграть войну, зарывшись в обороне. Особенно теперь, когда его батальон сократился до размеров роты. А Арчер, удержав поле боя, мог захватить и восстановить большую часть своих потерь. Блюхер и Гвардия вели чужой для себя тип войны против командира, для которого этот мир был родным, которого любил народ планеты. Возможно, чудом было то, что Гвардия Арктурана не была в еще более худшем положении, хотя Блюхер сомневался, что высшее командование примет это в учет.
До него донеслись звуки шагов, повернувшись он увидел Лейтенанта Шервуда щелкнувшего каблуками и отдавшего салют, рука его покоилась на перевязи. Шервуд держался неплохо; его Hercules нарвался одновременно на танк Galleon и Робот Javelin повстанцев. Ему удалось нанести им достаточно большие повреждения, до того, как подоспела еще и установка Ракет Ближнего Действия. Волна ракетного залпа разрушила Javelin, но Шервуд повредил руку при падении Робота. Однако, ему кое-как удалось довести до базы то, что осталось от Робота.
Явился по Вашему вызову, сэр.
Вам удалось выяснить что-нибудь? – спросил Блюхер.
Техники говорят, что боеголовки ракет были деактивированы, из них были удалены взрыватели. Снаряды наших автопушек, очевидно, были также испорчены. Во взрывной механизм каждого снаряда была помещена монета, что и помешало взрыву. Инспекторы никогда бы не заметили этого, никто бы не смог, не открыв каждый снаряд. Целая команда сейчас проверяет наши боезапасы и перезаряжает их, но это займет много времени.
Блюхер понял, что в течение этого времени ему нечего и пытаться вырваться из этого места. – Как это случилось? – спросил он, качая головой и понимая – как ловко его провели.
Из того, что удалось определить Лейтенанту Фиску понятно, что саботаж произошел во время транспортировки.
Что? – закричал Блюхер зло, но голос его был хрип от изнеможения. – Это предательство! Компания и ее имущество будет арестована. Арестовать ее владельцев немедленно. – Недостаток сна сделал его нетерпеливым, а то количество кофе, которое он уже выпил только ухудшало ситуацию.