— Тринадцать.
— И с тех пор ты его носишь?
— Я не мог с ним расстаться. Так что, когда я вырос, я просто поменял палец, вместо того, чтобы получить новое.
— Уильям…
— Я знаю, что это не в моде, дарить кольца, даже когда это было модно, это было бы не старое кольцо Дома. Я могу предложить тебе что-то более подходящее.
— Только попытайся забрать его, — она закрыла кольцо ладонью. — То, что ты подарил мне кольцо, которым ты дорожишь, для меня важнее, чем какая-то причудливая вещь, которую можно будет показать.
— Это символ Дома Защиты, Кассандра, — он хотел убедиться, что она понимала.
— Мой муж из Дома Защиты, это закономерно, — она видела беспокойство в его глазах. — Что я не могу понять?
— Дело не в этом, люди будут задавать вопросы. Этим ты поставишь под сомнение свою приверженность Дому Знаний, если будешь носить кольцо Дома Защиты.
— Кольцо о моей преданности тебе. Как я выражаю эту приверженность, зависит от меня. Это не имеет ничего общего с Домом Знаний.
— Но ты ведь понимаешь, что этот вопрос может быть поднят завтра, — она смотрела на него, понимая, о чем он ей говорит.
— Спасибо, — наклонившись, она поцеловала его.
— Расскажи мне о моем, — Уильям смотрел на более широкую полоску на пальце, мягкого золотистого цвета. Большой квадратный ограненный черный камень занимал лицевую сторону. Нахмурившись, когда свет упал на него, Уильям понял, что это фиолетовый, а не черный, самый глубокий фиолетовый, который он когда-либо видел. Сев, он повертел его в разные стороны. С одной стороны был герб, с другой — одна стрела. Это было кольцо Первого сына.
— Кассандра… откуда у тебя это?
— Я нашла его в гробнице Сабах, когда в последний раз покидала Кайсери, — глаза Уильяма устремились к ней.
— Когда?
— После Виктории.
— И ты никогда не возвращалась?
— Некуда было возвращаться. Гробница рухнула… в день моего отъезда.
— После того, как кольцо было снято…
— Да, — Кассандра села, прикоснулась к кольцу.
— С тех пор кольцо было у тебя?
— Да, — она слегка виновато смотрела на него. — Знаю, я должна была вернуть его, но я не могла расстаться с ним. Виктория любит называть его моим счастливым кольцом.
— Почему? — он пристально наблюдал за ней.
— Из-за моего отца, я показала ему. Он сказал мне сохранить его, что оно должно быть моим и всегда будет держать меня в безопасности. Он вроде как стал семейным талисманом, если ты будешь носить его, ты будешь защищен, — он видел налет грусти в ее глазах, когда она говорила об отце.
— Если оно твое, почему Виктория носила его? — Он видел, как ее глаза потемнели.
— После отравления она была напугана, она не хотела признавать это, но ей пришлось. Я отдала кольцо ей, чтобы она носила.
— Чтобы она чувствовала себя в безопасности.
— И это заставило ее почувствовать себя ближе к Питеру. Он носил его, когда был в отъезде, — Кассандра смотрела в глаза Уильяму, увидев, что он понимает, что она имела в виду, ведь он был на миссиях, опасных миссиях.
— Но она отказалась от этого, — горло Уильяма сжалось, когда он опустил взгляд на кольцо. — Сегодня вы обе отказались от него, чтобы дать мне, — его глаза встретились с ее глазами.
— Нам не нужно кольцо, чтобы чувствовать себя под защитой. У нас есть ты, — она коснулась его щеки, позволяя увидеть веру, доверие, которое у них было к нему.
Что он сделал, чтобы заслужить это? Доверие не только его спутницы жизни, но и Виктории. Они отдали ему единственное, что у них осталось, что-то особенное для каждой из них.
— Кассандра… — он прислонился своим лбом к ее. — Я не знаю, что сказать.
— Уильям, я не могу доказать это. Но верю, что должна была найти это кольцо, кольцо Кейдена. Он должен был вернуть его на Кариниан, тебе, оно там, где ему место, в руке человека из Дома Защиты. Я верю, что именно поэтому Сабах спрятала его, вместо того, чтобы отдать сыну. Кольцо нужно было вернуть на Кариниаан одному из потомков Кейдена — тебе.
— Я не потомок от Кейдена.
— Ты происходишь от Уолвина, его брата. Вы семья, кольцо нужно было вернуть семье, — она коснулась его щеки.
— Сабах нуждалась в тебе, чтобы найти и вернуть его, потом найти женщину Квес и вернуть ее на трон Дома Знаний, — он прикоснулся к родимому пятну, которая теперь была не только сверкающе белой, но и все лучи, выходящие из нее, были окрашены. Пять цветов, для каждого Дома.
— Возможно.
— Кассандра… — тон Уильяма потяжелел.
— Уильям, — ее глаза были серьезны, когда она смотрела на него. Он мог сказать, что она все продумала. — Я понимаю, о чем ты говоришь, и да, даже я верю в это. Слишком много совпадений, чтобы не верить. Но я не позволю этому диктовать мою жизнь, мою жизнь с тобой, Викторией и нашим сыном. Это будет наше решение. Не Совета, не предков, а нашим.