- Да уж... А половая связь у вас ни того? Не через Диспетчера? съязвил я в сердцах. - По телефону брякнул - в ответ оргазм по проводам!
- Что ты собираешься делать? - поинтересовался Стас, проигнорировав мой выпад. В глазах его я прочел явную тревогу и озабоченность.
- А кто ты, Стас? - спросил я, спохватившись, что этот вопрос следовало задать в самом начале беседы. - И где настоящий Стас?
- Завалили его месяц назад - при попытке к побегу, - сумрачно сообщил Стас. - А меня... меня так и зови - легенде я Стас, большего не требуй. Когда все закончится, разбежимся и никогда друг друга не увидим... Ты лучше скажи, как будешь дальше жить.
- Почему тебя это интересует? - возмутился я. - Жизнь - моя, как хочу, так и живу... А что тебе будет за утечку информации? Я, между прочим, собираюсь потребовать, чтобы ПРОФСОЮЗ оказал мне помощь в раскручивании этой ситуации - уж коль скоро они меня затащили в этакое дерьмо, так пусть расхлебывают.
- За утечку информации меня аннулируют - сам прекрасно знаешь, невозмутимо ответил Стас. - Помощь тебе ПРОФСОЮЗ оказывать не будет ни под каким соусом - это я тебе клятвенно обещаю. Вся схема построена именно на том, чтобы загнать тебя в угол и дать возможность самостоятельно выкарабкаться. ПРОФСОЮЗ интересует побочный эффект твоего выкарабкивания - то есть те события, которые последуют за каждым твоим шагом в поисках выхода... В лучшем случае ты можешь получить какую-нибудь скудную информацию - направление движения. Но ты пока в таковой не нуждаешься - так что...
- Значит, тебе дали такую установку - загнать меня в угол? удивился я. А для чего вообще все это? Какова конечная цель?
- Мне никто такую установку не давал, - опроверг мои домыслы Стас. - Я ж тебе сказал, какое задание я получил. Насчет побочного эффекта - это моя версия. Знаешь, работаю я давненько в этой структуре, навидался всякого... Вот и соображаю - расклад должен быть именно такой.
- А сколько тебе лет, Стасик? - перебил я собеседника. - На вид не моложе меня.
- Мне сорок, - ответил Стас и слегка поклонился. - Знаешь - не очень легко играть в таком возрасте двадцатидвухлетнего пацана. Получилось?
- Не очень, - я отрицательно помотал головой. - Если бы я не был твердо уверен, что ты брат Милки, - ни что бы не поверил, что тебе меньше тридцатника.
- Ну вот - видишь: ты все же ни на секунду не усомнился, что я это Стас, - резюмировал Стас. - Внушение - великая вещь... А насчет Милки - ты меня, конечно, извини, но... в общем, она никогда не сможет вновь стать твоей женщиной - как ни прискорбно.
Я мрачно глянул на собеседника и отвел глаза в сторону. Вспомнил, что по этому поводу говорила мне Оксана. Значит, сходится все... Две недели моя маленькая женщина провела без меня - и этого ей хватило, чтобы полностью оправиться от недуга, преследовавшего ее два года. Значит, права Оксана - это я, именно я был мощнейшим негативным фактором, постоянным напоминанием о случившейся трагедии. Не зря она пририсовывала мой шрам своему насильнику именно я в ее помраченном сознании ассоциировался со всеми насильниками мира, вместе взятыми... Господи - как обидно! А этому чужому мужику понадобилось всего две недели, чтобы реабилитировать Милку и, помимо всего прочего, влюбить ее в себя... Меня она боится - там, в спальне, при виде меня Милка сразу же ушла в глухую защиту... А этого - любит, умереть за него готова... Как обидно-то!
- Ты что - тоже психолог? - неприязненно поинтересовался я, не глядя на Стаса. - Или сексопатолог? Душевнобольных секс-терапией лечишь?
- Не обязательно похабничать, - всего произнес Стас после небольшой паузы. - Я действительно психолог, но профиль у меня несколько иной, нежели у Оксаны... У нее уровень на пару порядков выше. А я специализировался в свое время на различных патологиях в экстремальных условиях... Ну, это к предмету разговора отношения не имеет.
- Значит, с Милкой ты... не по профсоюзной разнарядке - так? уточнил я. - И ты ее не любишь?
- Естественно, ни о какой разнарядке не может быть и речи, нахмурился Стас. - Так получилось. Дело было вечером, делать было нечего... короче, мы с Оксаной на эту тему говорили неоднократно - по поводу Милкиного недуга и твоего места в оном... Я решил попробовать - получилось. Тебя не было и я сумел внушить ей, что все случившееся с ней - не более чем больная фантазия. Она поверила мне. Она почувствовала во мне защиту и поддержку... Вот, собственно, и все - остальное ты знаешь.
- Значит, насчет меня - полная безнадега? - тоскливо спросил я. Мне теперь мне с ней того... никак?
- Никак. - подтвердил Стас. - Никак, малыш... Я еще побуду с ней некоторое время - пока события разворачиваются, - добьюсь окончательного закрепления результата - и привет. Она сможет без чьей-либо помощи жить и трудиться. Вот только с тобой ей встречаться категорически противопоказано...
Некоторое время помолчали. Я переваривал услышанное, Стас мрачно размышлял - наверняка прикидывал, как будут его аннулировать коллеги по "работе".
- Ой, как обидно! - горько вымолвил я после затянувшейся паузы. Господи - и так у меня все плохо, так еще и это...
- Ничего - выкарабкаешься, - бесцветным голосом произнес Стас. Люди - они живучие твари, отовсюду выкарабкиваются... Жаль умирать в расцвете сил, ПРОФСОЮЗ мне такой протокол не простит.
- Не надо умирать, - великодушно разрешил я. - Живи себе... Все, о чем мы говорили, останется между нами - слово даю... если я наору на Диспетчера, ничего от этого не изменится - верно?
- Верно, - слегка приободрился Стас. - Ничего не изменится... ну, не будет меня - и только, остальное как шло, так и будет меня - и только, остальное как шло, так и будет идти - по профсоюзному сценарию.
- И чего это я так понравился ПРОФСОЮЗУ? - досадливо воскликнул я. - Они там, когда все это прогнозировали, не брали в расчет, что на каком-то этапе их мерзкого плана могу дать дуба7 Меня, между прочим, двадцать раз могли в расход вывести! На мне что - свет клином сошелся?
- Ну, ты наслышан о роли личности в истории, - мудро заметил Стас. - Ты и есть та самая личность, с которой приключаются всякие истории и которая сама может творить эту самую историю... наверняка ПРОФСОЮЗ все это учел.