7 мая. Чтобы спастись от снежной слепоты, мы стали передвигаться ночью. Вернулись с Матти на остров Кинг-Вильям и продолжали до полуночи идти на юг. И тут нам наконец повезло: мы наткнулись на обитаемый снежный поселок. Здесь находилось 10–12 хижин, в которых разместились эскимосы с острова Кинг-Вильям. Думается, им никогда раньше не приходилось встречаться с живыми белыми людьми, но они явно поняли, что мы пришли с дружественными намерениями.
Я купил у этих эскимосов шесть предметов из серебряного сервиза с гербами или инициалами Франклина, Крозье, Фэйрхолма и Макдональда. Любую серебряную ложку или вилку они охотно обменивали на четыре иголки.
Заполучив все находившиеся у них реликвии, я купил еще тюленьего мяса, ворвани, мороженой оленины, вяленой и мороженой лососины и продал им нескольких собак. Эскимосы сказали, что до потерпевшего крушение судна пять дней пути: один день — вверх по заливу, который был отсюда виден, и четыре дня — по суше. Проделав этот путь, мы выйдем на западный берег острова Кинг-Вильям. Хозяева наши добавили, что теперь уж от корабля почти не осталось ничего такого, что можно было бы унести с собой: их соплеменники все растащили. В ответ на наши расспросы они сообщили, что мачт на судне не осталось. Вопрос о мачтах вызвал среди них веселое оживление, и они со смехом стали вспоминать о каком-то костре. Петерсен пришел к выводу, что эскимосы, чтобы свалить мачты, пережгли их основания у самой палубы.
Нам сообщили, что на судне было много книг, но все они уже давно уничтожены непогодой. Корабль был оттеснен на берег льдами осенью. Прошлой зимой на корабль уже никто не ходил, но нам показали старуху и мальчика, которые последними там побывали зимой 1857/58 года.
Петерсен подробно расспросил эту женщину, и видно было, что она добросовестно хочет рассказать обо всем, что ей удается припомнить. Старуха сообщила, что многие белые люди погибли, когда шли к реке Бакс: одних похоронили, а других нет. Эскимосы сами этого не видели, но обнаружили трупы следующей зимой.
Но вот погода испортилась. Начался сильный, совсем не по сезону мороз. Утром 12 мая мы пересекли мыс Огл и вечером того же дня разбили наш лагерь на льду в устье реки Бакс. Причем здесь, на более южной широте, оказалось холоднее и темнее, и мы снова перешли на дневные походы. Весь день 13 мая не могли выйти из палаток из-за бешеного ветра, и нам удалось продолжить путь только поздним утром 14 числа. В тот вечер мы расположились на отдых около острова Монреаль.
18 мая перешли на материк у мыса Дункан, но Хэмптон стал жаловаться на недомогание, и пришлось разбить здесь лагерь. Исследуя побережье в направлении залива Эллиот и отойдя от своей партии, я увидел стадо из восьми карибу, и мне посчастливилось одного подстрелить.
Утром 19 мая тронулись в обратный путь, причем в течение трех недель наш маршрут проходил по новым для нас местам. Хэмптон уже не мог тянуть сани, и я передал ему запряжку своих щенят. Это вернуло мне свободу действий, и я мог исследовать и всесторонне изучить любой интересный объект, попадавшийся на нашем пути. Трудно забыть те испытания, которым подвергалось мое терпение за предыдущие шесть недель, когда я правил собачьей запряжкой. Ее вожак, по прозвищу Омар-паша, был весьма усердным, но сильно хромал. Маленькая Роза была кокеткой и предпочитала ухаживания ударам бича. По неизвестной причине Роза перестала расти, когда ей было всего несколько месяцев, и она была слишком мала для тяжелой работы. Дарки и Мисси были просто-напросто щенками, а последними шли два жалких заморыша, родившиеся этой зимой, — Фокси и Долли. У каждой собаки была своя сбруя из полос парусины, прикрепленная к саням одной постромкой длиной 12 футов. Ни одна из них не ходила раньше в упряжке, и все они проявляли изумительную хитрость и упрямство, чтобы избавиться от бича и работы. Собаки перегрызали постромки и прятались под санями или бросались на спину своей товарки с тем, чтобы оказаться в середине и в стороне от моего бича. Тут все постромки перепутывались и собаки сбивались в беспорядочную кучу. Это вынуждало поминутно останавливаться, снимать рукавицы и, рискуя отморозить пальцы, распутывать постромки. Однако я тоже оказался упорным и, не перебив ни одной собаке костей, все же заставил их много поработать.
Продвинувшись на семь-восемь миль дальше на север и безуспешно обыскав восточное побережье этой части материка, мы снова пошли в залив Барроу и, исследуя его целый день, не нашли никаких следов коренных жителей.