Я покачала головой. Мне захотелось обнять Баллантайна или хотя бы утешительно погладить его по руке, но я удержалась – састра Лиета не могла себе такого позволить.
Моряки высыпали на палубу.
– Как только войдем в порт, вы отправитесь с нами, – бросил один из них, высокий, темноволосый южанин: смуглый и дочерна загорелый, он явно больше времени проводил на палубе, чем в каюте.
Баллантайн кивнул и отошел от меня.
«Надежда-странница» уже причалила к пристани и свернула паруса, словно птица, сложившая крылья. Пока мы подплывали, Альба не отходила от меня ни на шаг. Я не отрывала глаз от палубы – лишь бы не видеть, как берут под стражу брата Теодора, как уводят его на суд, а может, и на казнь.
Прежде чем нам разрешили покинуть корабль, на борт поднялся Форсайт в окружении моряков. Я не поднимала глаз, сверля взглядом свои босые ноги, но отчетливо слышала, как он отдавал приказ об аресте. Когда Баллантайна под конвоем вели к сходням, я взглянула на него, и он слабо мне улыбнулся. Крик рванулся из моей груди, но застрял в горле. Баллантайна без особых церемоний повели по трапу, и не успел он бросить даже мимолетного взгляда на город, как был доставлен на палубу «Надежды-странницы».
– И ее тоже, – чьи-то руки сомкнулись на моем плече.
Мундир цвета морской волны коснулся моего серого платья. У меня душа ушла в пятки, я затравленно покосилась на Альбу. Потрясенная не меньше меня, она лишь смятенно качнула головой, когда возле меня вырос еще один моряк.
– Софи Балстрад, вы тоже арестованы.
Форсайт шагнул ко мне. Грохот его сапог эхом прокатился по палубе. Альба заслонила меня спиной.
– Ваше поведение недопустимо! – воскликнула она.
– Састра, я не могу арестовать вас. Арест достопочтимой сестры могущественного ордена и дочери высокородного патриция приведет к международному скандалу. Но предупреждаю вас – не вмешивайтесь!
– Я не позволю вам обращаться подобным образом с састрой моего ордена!
– Но эта женщина не имеет ничего общего с вашим орденом. Я с самого начала раскусил вас. Мы преследовали корабль, скрывающий трех беглецов – наследного принца, революционного вождя Кристоса Балстрада и эту ведьму.
– Так вы… – Ноги мои подогнулись, мне стало нечем дышать. – Так вы все знали? Но почему вы сразу не сказали об этом?
– Во-первых, – Форсайт положил руку на рукоять сабли, – я надеялся, вы приведете нас к остальным. Я полагал, у вас где-то назначена встреча или вас попытаются отбить. Я просчитался, и теперь от вас нет никакого толку. Ну а во-вторых, я не знаю, на какие колдовские злодеяния вы способны. Например, вы могли бы зачаровать команду или наслать на нас проклятие.
– Я на такое не способна, – с трудом выговорила я.
Он поднял брови, словно размышляя, стоит мне верить или нет. Впрочем, он и так все решил заранее.
– Вы арестованы. Вы обвиняетесь в организации заговора с целью свержения короля. Уведите ее, – приказал он морякам.
Вцепившаяся в мое плечо рука потащила меня по сходням. На трапе, балансируя одной рукой, я еле-еле удержала равновесие, и шальная мысль – а не броситься ли мне вместе с моряком-конвоиром в маслянистые воды – мелькнула в моей голове, но я отогнала ее прочь: нас либо сразу выловят, либо мне просто дадут утонуть.
Когда мы сошли на берег, я посмотрела на своего стража, но он отвел взгляд. Он меня боялся. Но смогла бы я причинить ему зло, если бы захотела? Я чувствовала, как вокруг меня расплывается черная магия, как она пульсирует, как жаждет вырваться на свободу. Смогла бы я наслать на него проклятие, как насылала на воду? Смогла бы уничтожить этого моряка, как уничтожила кувшинки? Получилось бы это у меня с такой же легкостью?
«Нет, – закричала я сама себе. – Так нельзя, это мерзко и гадко! Даже если бы я справилась с одним моряком, мне бы не хватило сил, чтобы проклясть в этом порту каждого моряка, матроса или солдата, подчиняющегося командам Форсайта. Даже если бы я вначале прикончила самого Форсайта».
Думая так, я презирала себя за то, что вообще начала думать о подобном, и за то, что открывающиеся передо мной перспективы напугали меня до полусмерти.
Щелкнул, нарушив мерную воркотню голосов вокруг меня, ружейный выстрел, и пальцы, сжимавшие мою руку, разжались. Я отшатнулась, решив, что моряк вскидывает мушкет, но вдруг почувствовала влагу на своей руке и заметила кровавое пятно на юбке. Моряк упал и остался лежать, жадно глотая воздух.
Кто-то закричал. Снова хлопнул выстрел, и еще один моряк повалился на пирс. Форсайт проорал какой-то приказ у меня за спиной, но я не разобрала слов. Я бросилась к толпе, беспокойно колыхавшейся в доке, но люди шарахнулись от меня прочь.