– А еще… – с нажимом произнес Теодор, укладывая скрипку в футляр, – удивительное совпадение – по слухам, придворные чародеи Серафа всегда считались, хм, истинными магами.
– То есть чем-то большим, чем обычные пройдохи и балаганщики? – фыркнула я.
– Слухи слухами, – пожал он плечами, – но ведь дыма без огня не бывает. Чем черт не шутит, а?
Я открыла рот, чтобы резко возразить ему, но вовремя спохватилась: несколько месяцев назад я бы не поверила, что кто-то способен управлять порожденными музыкой чарами и наполнять ими самые различные предметы.
– Что ж, все возможно, – нехотя согласилась я.
– Возможно, тебе удастся что-нибудь раскопать, пока мы будем в Западном Серафе. Конечно, тайны, если таковые вообще существуют, просто так не откроются, их хорошо охраняют, однако я не припомню, чтобы когда-нибудь иностранная делегация включала в свой состав чародейку.
– Давай не будем пороть горячку, – умерила я его пыл. – Завтра голосование, не забыл?
– О таком забудешь. Мне надо домой, внести последние правки в свою знаменательную историческую речь. – Он помолчал. – Высоко ценю твое мнение, но, возможно, именно сейчас…
– Никаких обид – в любом случае у меня куча заказов, которые надо отправить с курьерами.
Я выпроводила его из магазина и принялась упаковывать заказы в коричневую бумагу. Наступил вечер.
16
Солнечный свет проник сквозь растворенные окна. Открыв глаза, я тотчас вспомнила, что сегодня – голосование, и все наши надежды возложены на то, как распределятся голоса в Совете дворян. Не только мои надежды, но надежды всего народа – молчаливого народа, чьему терпению уже подошел конец.
Несмотря на столь эпохальное событие, я решила весь этот день провести в четырех стенах, в магазине. Я миновала Площадь фонтанов. На ней уже собиралась толпа, среди которой особенно выделялись Красные колпаки, готовые услышать результаты голосования и – у меня перехватило дыхание – немедленно на них ответить. Интересно, что поделывает Нико? Уж наверняка не сидит сложа руки.
А вот мне сегодня делать особо было нечего: как смогла, сыграла свою роль в этом спектакле, пора и честь знать. Я шла, погружаясь в монотонную скуку летнего утра, и старательно выбрасывала дебаты из головы – пусть о них волнуется город.
Впервые я почувствовала запах гари, когда повернула к мосту. На торговой улице, где располагался мой магазин, запах усилился. Я ускорила шаг – неужели что-то горит в моем квартале, на моей улице? Кого из соседей постигло несчастье? Я не допускала и мысли, что оно обрушилось на меня, на мое ателье, и продолжала идти, рассеянно лавируя среди тележек с выпечкой и торговок клубникой, сгибающихся под тяжестью корзин с товаром.
Я свернула на свою улицу, окутанную густым плотным дымом, и отшатнулась, пропуская кренящуюся повозку пожарной бригады, спешащей к источнику черного смрада. Вода выплескивалась из пузатых бочек, пожарные-добровольцы волокли насосы и брандспойты.
Я поспешила вслед за пожарными. Очистившуюся было дорогу в мгновение ока заполонили любопытные, побросавшие все свои менее насущные дела – торговлю вразнос или поход по магазинам, – чтобы поглазеть на случившееся неподалеку происшествие.
Теперь я почти бежала. По мере того как я приближалась к ателье, сердце мое все отчаяннее колотилось в груди: дым клубился столбом, и, к моему ужасу, именно возле моего магазина и остановилась повозка пожарников.
– Софи! – Из толпы, сломя голову, выскочила Эмми и сжала, как в тисках, мою руку. – Я пришла пораньше, гляжу – полыхает. Ваш сосед помог мне вызвать пожарных.
Она тянула меня к магазину, я не сопротивлялась и только безмолвно таращилась на разбитые окна и валивший из них дым. Пожарные и добровольцы-помощники из нашего квартала, которые за небольшое вознаграждение всегда приходили на помощь, уже взломали дверной замок и втащили внутрь насосы и бочки с водой, но я понимала – их старания напрасны. В ателье все сгорело дотла. Но даже если что-нибудь уцелело в дыму и пламени, оно обречено погибнуть в воде.
Поблизости сгрудились мои соседи – подсчитывая мои убытки, они тревожились, как бы огонь не перекинулся на их магазинчики. Дома в нашем квартале слишком тесно жались друг к другу, и пожары распространялись довольно быстро.
Все молчали.
Я ломала голову, как же такое могло приключиться. Утром меня в магазине не было. Да там, насколько мне известно, вообще никого не было. У Алисы есть ключ, но ее пока нигде не видно, а Эмми и Хеды в ателье быть просто не могло. Свечи и лампы мы вчера не зажигали, плиты, естественно, в это время года не растапливали. Случайная искра с улицы? Молния из-за грозы, которую я ночью проспала?