– Кто остальные? С кем он встречался? – требовательно спросила я.
– Он так и не назвал мне имен, но упомянул о каких-то простолюдинах, прибившихся к ним прошлой ночью. Этого он не скрывал.
– Не скрывал, – повторил Теодор. – А больше ему развязать язык не получится, верно?
– Допросы – не мое призвание, – заколебался Баллантайн. – В академии нас такому не учили.
– Что ж, – тряхнул головой Теодор, – силой ничего не добиться. Если недоверие к королевской власти порождает подобные «посиделки», то вздернув на дыбу одного аристократишку, мы только еще больше настроим против себя остальных.
– Правильно, – согласился Баллантайн. – Особенно если на дыбу его вздернет сын короля. Значит, отделаемся от него в следующем же порту?
– Думаю, ничего другого не остается, – отозвался Теодор. – Доберемся до Саутли и передадим его на попечение лорда города. Хотел бы я глубже во всем этом разобраться, но у нас нет времени. – Теодор пнул носком сапога в стену, словно только сейчас до него дошло, насколько тесна для него эта кабина. – Саутли – последний порт Галатии. Затем нам предстоит пересечь Срединное море.
– Я напишу донесение и копии его отошлю в столицу, в правительственные структуры.
Отсалютовав, Баллантайн покинул каюту.
– Донесение. Последнее, что будет читать мой отец или Совет, – это отчеты о сопротивлении реформам или о том, что назревает бунт.
Бунт. От одного только слова меня бросило в дрожь, Мерхевен же досадливо махнул рукой. Поражаясь его равнодушию, я приподняла бровь, но адмирал даже не взглянул на меня.
– Времена сейчас тяжелые, ваше высочество, и ваш отец прекрасно это понимает. Может, и вам стоит выказать большее расположение к знати, которой реформы причинили всяческие неудобства?
Теодор пронзил Мерхевена испепеляющим взглядом и выскочил из каюты.
23
Дальнейшее плавание проходило без приключений, но напрасно тихо плещущая волна пыталась нас убаюкать, мы знали – в Галатии неспокойно. Чем же встретит нас саммит? Вестями о мятеже? О том, что Красные колпаки призвали к восстанию из-за нерасторопности местных властей, оттягивающих реформы? О том, что дебаты переросли в насилие, и наша столица вновь ввергнута в хаос?
Но когда мы причалили в порту Изилди, никакие зловещие новости нас не поджидали, а у нас не было времени расспрашивать людей, ходят ли слухи о беспорядках в Галатии. Уже через несколько часов мы должны были явиться на торжественную встречу, и я изо всех сил гнала от себя тревожные мысли о доме и пыталась сосредоточиться на глупейшей из обязанностей – делании хорошей мины при плохой игре перед дюжиной дюжин делегатов.
Саммит проходил в дипломатической резиденции, бывшей когда-то огромной крепостью. Крепость перестроили и расширили, и теперь она напоминала слоеный пирог: порыжевшая со временем старая кладка перемежалась с новенькими сверкающими камнями, а стены выдавались вперед под причудливым острым углом. Не успели мы войти в зал, как первая же встреченная нами группа важных особ увлекла за собой Теодора и адмирала Мерхевена, и мы с леди Мерхевен и Аннетт направились в величественный павильон, где организовали прием для тех, кто сопровождал официальных делегатов.
Павильон располагался в тени ветвистых могучих деревьев. Мягкий морской ветерок, наполнявший сад слабым ароматом соли, навевал прохладу. По счастью, я надела легкое хлопковое платье-сорочку с ярко-красным шелковым поясом. По сравнению с нарядами других леди, выбранными ими для этой неформальной встречи, мое платье казалось безыскусным, однако серафские женщины и представительницы Объединенных Экваториальных Штатов также предпочли облачиться на такой жаре в воздушные, невесомые одеяния. Я старалась особо не таращиться на женщин и их наряды, но от моего взгляда не укрылись ни замысловатая отделка серафских платьев, ни сочные цвета туалетов дам из Экваториальных Штатов. Ах, если бы я могла с одного взгляда – так же, как с одного взгляда угадывала качество шелка и технику нанесения узора на ткани, – угадать положение, занимаемое человеком в обществе, и движущие им мотивы.
– Надеюсь, прохладительные напитки не заставят себя долго ждать, – вздохнула леди Мерхевен, вяло обдувая себя сандаловым веером. На лбу ее блестели капельки пота, темно-русые локоны прилипли к шее. – Как только все это закончится, сразу же приму холодную ванну. Надеюсь, носильщики вскоре принесут наши кофры – мне потребуется мыло из козьего молока.
Аннетт скорчила гримасу, ясно давая понять, что она думает о мыле леди Мерхевен, и я незаметно прыснула. Смешок получился несколько нервным.