Через час, с трудом одолев редакционную статью, он обнаружил, что его бокал пуст, а беспокойство только усилилось. Тем не менее, спать Габриэль не собирался. Нет, он дождется Грейс и… Пусть, по крайней мере, она поймет, что так поступать нельзя.
Грейс вернулась после полуночи. Услышав, как в замке поворачивается ключ, Габриэль вскочил с дивана и метнулся к двери, но в последний момент остановился, покачал головой и опустился в кресло. Негромко играла музыка. В бокале переливалось янтарными бликами бренди. Сердце колотилось. Злость поднималась черной волной. Габриэль не шевелился. Пусть она войдет и увидит, что он не спит. Какого черта! О чем только думает эта женщина! Где можно гулять до полуночи? В этом городе полно всякого сброда, который вылезает из щелей с наступлением темноты. Неужели трудно…
Дверь скрипнула.
— Привет. Не спишь? — Грейс вошла в комнату, положила на диван сумочку, сбросила туфли и расстегнула жакет.
Габриэль отставил бокал и побарабанил пальцами по столику.
— У тебя все в порядке?
Она удивленно посмотрела на него.
— Да, а что? Что-то случилось?
— Ничего. Просто тебя не было весь вечер, и я, естественно, беспокоился. Неужели ты думала, что я лягу спать, не дождавшись тебя?
Ее глаза опасно блеснули.
— Я попросила Пэгги передать тебе, что вернусь поздно. И не разговаривай со мной таким тоном. У меня был тяжелый день, так что я не в том настроении, чтобы выяснять отношения.
Грейс посмотрела на него в упор, давая понять, что в вопросе о независимости для нее компромиссов нет. Однако эффект получился совсем не тот, которого она ожидала. Габриэль поднялся с кресла и застыл в позе борца, ждущего сигнала к началу схватки. Грозное, потемневшее от гнева лицо с горящими глазами и проступившими под кожей желваками, напряженно приподнятые плечи и руки со сжатыми кулаками свидетельствовали о решимости Габриэля сломать любое сопротивление.
— Ты попросила! — Он скрипнул зубами, и Грейс похолодела от страха. — Ты попросила!!! Я весь вечер не нахожу себе места, а ты бросаешь мне в лицо какой-то вздор! Не в том настроении!
Грейс недобро прищурилась.
— Я не просила тебя беспокоиться обо мне, — обманчиво спокойным тоном произнесла она. — В нашем соглашении нет такого пункта! Так что давай обойдемся без взаимных претензий.
— Где ты была?
— Не твое дело!
— Встречалась с Микки? Или с кем-то еще?
Да что это с ним?! Откуда этот тон, тон собственника, хозяина?! — возмутилась Грейс. Какое он имеет право устраивать допрос?! Кто он такой, чтобы ревновать?!
— А почему тебя это интересует? — насмешливо спросила она. — Я могу встречаться с кем угодно и проводить время так, как считаю нужным. По-моему, ты слишком серьезно воспринимаешь всю эту затею с браком, Габриэль. В таком случае вот тебе мой ответ: иди к черту!
Перед его глазами поплыли вдруг красные круги. Лавина гнева, сдерживаемая только нечеловеческими волевыми усилиями, сдвинулась, и ее мощь, соединившись с мощью полученного сексуального заряда, снесла последнюю линию обороны, которую Габриэль тщательно пытался удержать в последние дни.
Хватит притворства! Хватит глупых, никому не нужных игр! Он хочет ее, и он ее получит!
Застигнутая врасплох жадным блеском его глаз, загипнотизированная исходящей от Габриэля волной сексуальной агрессии, Грейс пришла в себя, только когда Габриэль грубо схватил ее за руку и рванул на себя. Она отшатнулась, напуганная тем выражением, которое исказило, совершенно преобразило лицо человека, ставшего ее мужем, но с таким же успехом она могла бы сопротивляться стихии. Габриэль целовал ее губы, щеки, подбородок, покрывал поцелуями ее шею. Грейс больше не только не предпринимала попыток противостоять натиску, но и охотно уступала грубой силе.
Пуговицы посыпались на пол, когда Габриэль рванул на ней блузку. Грейс ахнула от сладкой боли и мучительного наслаждения — это его губы сдавили бугорок соска — и пошевелила бедрами, подчиняясь проснувшемуся в ней любовному импульсу.
— Габриэль, пожалуйста!
Он отстранился, посмотрел на нее и с трудом узнал. Сейчас перед ним была другая женщина, женщина, охваченная страстью, женщина, чье желание равнялось его собственному. С растрепавшимися волосами, с широко открытыми синими глазами, в глубине которых бушевал огонь, с призывно приоткрытыми губами, Грейс совсем не походила на элегантную и аккуратную, немного застенчивую и независимую Грейс Уотерс, которую он знал. Или думал, что знал.