Паж усмехнулся.
– Так и доложить милорду? – поддразнил он. – Сказать, что господина Бернарда не устраивает время визита к нему?
Бернард встал.
– Если это время удобно для милорда, оно удобно и для его секретаря, – промолвил он с чувством собственного достоинства.
Управляющий надул обвисшие щеки:
– Просто удивительно, насколько ты послушен! Я потрясен!
Бернард направился к двери.
– Я иду, потому что не осмеливаюсь ослушаться, – объяснил он.
Хьюберт издевательски расхохотался:
– Вот так храбрец! Вот так храбрец! Ты еще скажи, что обожаешь нашего нового господина, трус!
– Кажется, это правда, – ответил секретарь, осторожно прикрывая за собой дверь.
Паж, мальчик десяти – двенадцати лет, пританцовывая, бежал впереди него по коридору.
– Я тоже обожаю нового лорда, – признался он. – Он не позволяет солдатам бить нас и издеваться над нами, и хотя внешне холоден и суров с нами, однако добр и справедлив. Милорд не злится по пустякам, но мы все же не осмеливаемся его ослушаться. Он не бьет нас, если мы недостаточно проворны, как это делал старый хозяин, а только взглянет так, что сразу становится страшно и стыдно. Я рад, что теперь он у нас есть, пажам было тяжело во время правления маршала.
– Где сейчас милорд? – спросил Бернард.
– В зале с окнами на юг, милорд там часто сидит. Он послал меня за вами, но, кажется, не сердится на вас.
Секретарь слабо улыбнулся и, оставив пажа в компании его сверстников, направился в комнату хозяина.
Симон сидел за столом, положив на него руки и нахмурив брови. Бросив взгляд на Бернарда, он несколько посветлел лицом и предложил:
– Садись, господин Бернард. Нам есть о чем с тобой поговорить.
Секретарь удивленно посмотрел на него – Симон впервые обратился к нему на “ты”. Придвинув кресло и опустившись в него, он поднял спокойные усталые глаза.
– Я пробыл в поместье две недели, – начал лорд Бовалле, – и многое успел повидать. Тебе не кажется, что я излишне пассивен?
– Нет, – удивился Бернард. – Вы уже многое сделали. Крестьяне тянутся к вам. Похоже только, что вы немного сдерживаетесь, пока вам все не станет ясно.
– Правильно, – подтвердил Симон. – И еще пока не удостоверюсь, кому можно доверять. Секретарь склонил голову.
– Мне нужен твой совет, – ровным тоном произнес хозяин.
Глаза секретаря блеснули.
– Вы доверяете мне, милорд?
– Да.
Усталые плечи Бернарда распрямились.
– Я постараюсь оправдать ваше доверие, – заверил он искренне.
– Я знаю и должен сказать, что редко ошибаюсь в людях.
– Однако я не много сделал, чтобы навести порядок в вашем поместье.
Симон бросил на него загадочный взгляд.
– Не все рождены для драки, – сказал он. – Почему ты остался здесь?
Бернард безнадежно развел руками:
– По трем причинам, милорд. Отсутствие денег, любовь к этой земле и лень.
– Так я и думал. Деньги у тебя будут, с ленью придется расстаться, а любовь к этой земле, надеюсь, ты сохранишь. А теперь скажи, что ты знаешь о капитане Морисе Гонтрее?
Секретарь заколебался:
– Он упрямец, сэр, его не легко перетянуть на свою сторону.
– Тем лучше. Я просмотрел счета поместья. У меня сложилось мнение, что он честен, неповоротлив, упрям, но умеет управлять людьми.
Бернард восхищенно взглянул на хозяина:
– Вы правы, милорд. Но он не любит вас за то, что вы взяли на себя руководство его людьми, показав тем самым, что считаете его бесполезным. Гонтрей во всем винит вас, хотя сам допустил пьянство и драки среди своих людей. Его нелегко разозлить, но, когда в нем вспыхивает ярость, она ослепляет его до безрассудства! Как бы он не набросился на вас и не попытался изувечить.
Симон кивнул:
– С ним легко совладать. А что ты скажешь о начальнике охранников Николасе?
– Как все нахалы, сэр, в душе он трус.
– Это я знаю. У него есть друзья?
– Не много, милорд. Он слишком жесток в обращении с охранниками, чтобы они его любили.
– Так я и думал. Что тебе известно о Бэзиле Мордаунте?
Секретарь на минуту замялся.
– Кажется, я не знаю его, милорд, – нерешительно произнес он наконец.
– Нет? Спокойный мужчина примерно тридцати пяти лет, с широкими плечами и крупной головой на короткой шее. Обычно смотрит собеседнику между глаз.
Бернард сразу вспомнил:
– Ах да, милорд! Немногое могу сказать о нем. Он миролюбив и дисциплинирован. Люди такого типа вызывают у меня доверие.
– Я собираюсь поставить его на место Николаса, – поделился своими планами Симон.
– Вы понизите Николаса в должности, сэр?
– Нет, выгоню его. Насколько я понимаю, он большой хитрец, а мне здесь такие не нужны.
– Мудрое решение, милорд. Я думал, вы назначите начальником кого-нибудь со стороны.
Симон улыбнулся совсем по-другому, без хищного оскала, который стал Бернарду уже привычным.
– Ну вот, теперь я стал мудрецом.
– Я просто не знал, насколько вы мудры, сэр, – стоял на своем секретарь.
– Как ты относишься к Уолтеру Сантою?
– Неужели вы знаете всех в поместье, сэр? – удивился Бернард.
– Так нужно, – пояснил Симон. – А ты нет?
– К моему стыду, нет, милорд. Но этого человека я знаю, и он кажется мне достойным. Его любят воины.
– Как раз то, что мне нужно, – кивнул Симон, не раскрывая, зачем он ему нужен. – Я хочу поставить Гарольда Говоруна управляющим вместо Хьюберта.
– И очень разумно поступите, сэр, он честный человек и трезвенник. А что будет с Хьюбертом?
– Ничего, – отрезал Симон. – Ему придется уйти.
– Вы избавитесь от очень умелого склочника, сэр. Он страшно недоволен вашим появлением, и хотя конечно же не осмелится открыто выступить против вас, но его язык может принести много вреда.
– Верно. – Симон встал и кивнул на листки бумаги, разбросанные по столу. – Будь добр сделать с них хорошие копии, господин Талмейн. А я пошлю кого-нибудь за Морисом Гонтреем.
Бернард вскочил:
– Милорд, если он не явится, не гневайтесь, потому что…
Оглянувшись через плечо, Симон угрюмо улыбнулся:
– Ты думаешь, я не справлюсь с моими обязанностями, господин Талмейн? Бернард посмотрел ему в глаза:
– Нет, милорд, прошу прощения. Симон вновь улыбнулся и вышел. Он послал слугу за Морисом, но тот вернулся один.
– Милорд, он не хочет идти и велел передать вам, что… не собирается… подчиняться каждому… каждому…
– Продолжай.
– Каждому крику петуха.
– Вот как? – Симон злобно улыбнулся. – Ну тогда я пойду к нему сам. Роджер встал на его пути:
– Сэр, возьмите меня с собой. Симон посмотрел на него сверху вниз:
– Зачем?
– Мне… мне не понравился его взгляд, сэр.
Симон расхохотался и, взяв слугу за плечи, переставил в сторону.
– Мне не нужна твоя защита. Пойди к Малкольму, и пусть он готовится сопровождать меня через час.
– О! – Роджер побежал за ним следом. – Сэр, разрешите мне поехать с вами! Я совсем не устал, а Малкольм…
– Ты слышал меня, Роджер? – негромко произнес Симон.
Роджер вздохнул и отстал.
– Да, милорд.
Лорд Бовалле вышел во двор, освещенный солнцем, пересек его и бесшумно вошел в казарму воинов. Там прошел через зал мимо уставившихся на него перешептывающихся солдат в комнату, которую занимал Гонтрей. Когда он бесшумно вошел, Морис с проклятием вскочил на ноги и застыл на месте. Симон неторопливо прошел в глубь комнаты и прежде, чем заговорил, посмотрел на Мориса долгим испытующим взглядом.
– На этот раз я сам пришел к тебе, – наконец резко заявил он. – Но в первый и последний раз.
– Я не боюсь ваших угроз! – рявкнул Гонтрей.
– Я никогда не угрожаю, – спокойно произнес Симон, затем подошел к столу, взял с него две бутылки вина и недрогнувшей рукой выбросил их в окно.
– Ах ты, черт побери! – заревел Гонтрей и прыгнул вперед.
Холодный голос Симона остановил его:
– Как не стыдно, Морис Гонтрей, сильному человеку становиться пьяницей. Морис покраснел до ушей.