Она ощутила прикосновение его губ к макушке, потом к виску и, когда они переместились к мочке уха, издала едва слышный стон.
Коста так плотно прижал Мей к себе, что она превосходно чувствовала его возбужденное состояние.
— Ты прав, нам пора возвращаться домой, — в конце концов вынуждена была признать Мей.
Тихий смех мужа заставил ее сердце радостно забиться. По всему телу Мей разлилось тепло.
— Ты ничего не оставила на столе? — спросил Коста у жены.
Та покачала головой, и они направились к выходу, время от времени останавливаясь, чтобы попрощаться со знакомыми. Уже у самых дверей они столкнулись с Франческой.
— Вы уходите?
Мей подчеркнуто вежливо улыбнулась.
— У нас обоих завтра напряженный день.
— Устала, дорогая? — Лицо итальянки было непроницаемым. — Вероятно, Коста находит, что из-за недостатка жизненных сил ты бываешь… — она сделала паузу, словно подбирая подходящее слово на чужом языке, — утомительна?
— Наверное, ты хотела сказать, что у меня повышенная утомляемость? — мило улыбнулась Мей. — Так было бы гораздо вежливее. — Она уловила злобное выражение, мгновенно скользнувшее по лицу Франчески, но не подала виду, что заметила его. — Всего хорошего, дорогая.
А ведь это только начало ее завоевательного похода, думала Мей, идя рядом с мужем к лифту. Чего же ждать от Франчески в дальнейшем?
Она молчала все время, пока Коста вел «порше» по городским улицам.
— Что-то ты притихла.
Мей взглянула на мужа, однако в сумерках не смогла различить выражения его лица.
— В наблюдательности тебе не откажешь, — хмуро произнесла она.
Коста быстро посмотрел на нее.
— Тебя беспокоит Франческа?
— Ты к тому же и проницателен.
Киприади немного помолчал, потом спросил:
— И Антонио?
Мей ответила не задумываясь.
— Это все в прошлом.
— С того места, где я стоял, беседуя с приятелем, все выглядело иначе.
Мей набрала полную грудь воздуха, потом медленно выдохнула.
— Надо было встать поближе. — Она вдруг невесело рассмеялась. — Тогда бы ты собственными ушами услыхал, как я велела ему убираться прочь.
— Это потребовало столько времени? — обронил Коста, сворачивая в ведущую к их дому аллею.
Мей подождала, пока автомобиль минует ворота.
— Мы обсудили кое-что еще, — пояснила она после паузы. — Антонио сказал мне, что Франческа очень серьезно настроена на твой счет и готова на все.
Мей подождала, пока муж откроет электрические двери гаража и въедет внутрь. Когда Коста заглушил двигатель, она выскользнула из автомобиля.
Спустя пару минут они вместе прошли через холл.
— Вот оно что! — насмешливо протянул Киприади, останавливаясь посреди лестницы. — А роль Бьянки, как я понимаю, заключается в пособничестве дьявольскому плану Франчески?
— Именно.
— Будь осторожнее с этим человеком, солнышко, — попросил Коста. — Он уже один раз заставил тебя страдать. Я не стерплю, если он сделает это вторично.
— Не стерпишь? — Мей показалось, что она ослышалась. — Брось, не разыгрывай из себя ревнивого супруга!
— Ну почему сразу ревнивого? Лучше сказать, заботливого.
Коста не сделал ни единого движения, однако Мей почудилось, что все его тело напряглось, и она мгновенно отреагировала на это.
— Антонио…
— Был частью твоей жизни, пока ты не стала моей, — произнес Киприади с угрожающим спокойствием.
Как и те женщины, что принадлежали Косте до меня, пронеслось в мозгу Мей. В ее желудке вдруг словно образовалась пустота. Одна лишь мысль об этих особах — и о том, сколько их было, — сводила Мей с ума.
В течение нескольких секунд она выдерживала взгляд мужа, потом решительно двинулась вверх по лестнице.
Со сжимающимся сердцем Мей прошла по галерее к спальне. Войдя внутрь, она приблизилась к туалетному столику и сняла серьги. Потом принялась расстегивать замочек цепочки. В этот момент порог спальни переступил Коста. Он тоже начал раздеваться. Снял пиджак, сбросил туфли и носки. Потом развязал галстук-бабочку и, наконец, стянул рубашку.
Все это время Мей никак не удавалось справиться с замочком. Она пробормотала ругательство, затем присовокупила к нему второе, но уже про себя, потому что к ней шагнул муж.
— Не шевелись.
Мей очень остро ощущала за спиной его присутствие. Косту окружала особенная аура, к которой прибавлялся также легкий запах его кожи и чувственное тепло тела. Мей одновременно сгорала от желания прижаться к мужу и подставить ему губы для поцелуя и в то же время ей хотелось наброситься на него с кулаками.