— Я просто пытаюсь помочь. — Он рассердился, но старался этого не показать.
— Брось. Занимайся своим делом. Если речь не идет о лошадях, мне твоя помощь не к чему.
Кейхил шумно выдохнул. Краем глаза я видела, что он с немалым трудом подавил раздражение.
— Ты все еще на меня сердишься, — сказал он затем.
— За что бы это?
— Ты уверяла, что не шпионка, а я не верил.
Я промолчала.
— И за то, что сделала Первый Маг. Я понимаю: наверно, это было ужасно…
— Ужасно? — Остановившись, я повернулась к Кейхилу всем телом. — Она когда-нибудь делала это с тобой?
— Нет.
— Значит, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Вообрази, что ты совершенно беспомощен и раздет догола. А в твоих мыслях и чувствах роется некто крайне дотошный и безжалостный.
У него изумленно округлились глаза.
— Но она сказала, ты дала ей отпор. И она не сумела прочитать тебя целиком.
Меня передернуло. Ну да, ведь Розза могла бы забраться еще глубже. Ясно, откуда пошли разговоры о том, что подобный «допрос» может повредить человеку мозги.
— Кейхил, это хуже, чем если тебя насилуют. Можешь поверить: я по опыту знаю, как оно бывает.
— Так значит… вот почему?
— Что «почему»? Давай, спрашивай. — Я не собиралась щадить его уши.
— Почему ты не выходила из комнаты первые три дня.
— Да. Айрис говорила, будто я дуюсь на весь белый свет. А на самом деле мне даже просто чужой взгляд был невыносим.
Топаз положил морду мне на плечо; я потерлась об нее щекой. В гневе на Кейхила я не слышала мыслей своего четвероногого приятеля. Спохватившись, я восстановила нашу связь.
«С Лавандовой Дамой все хорошо, — радовался он. — Яблоко?»
«Попозже», — улыбнулась я.
Кейхил глядел с каким-то непонятным выражением.
— Ты улыбаешься только лошадям. — Неясно было, ревнует он или огорчен. — Скажи то, что с тобой сделала Розза... в смысле, что сделал я… Ты из-за этого никого к себе не подпускаешь?
— Не только. И не сказать, что уж совсем никого.
— А кому еще ты улыбаешься?
— Айрис.
Кейхил кивнул, словно услышал то, что ожидал.
— Еще кому-нибудь?
Я невольно коснулась укрытой под рубашкой подвески, Валексу доставалось куда больше, чем улыбка. Однако я сказала только:
— Друзьям-северянам.
— Тому, который тебя учил сражаться?
— Да.
— А тому, кто подарил ожерелье?
Я так и дернулась, мгновенно обозлившись.
— Откуда ты знаешь про ожерелье?
— Оно выпало, когда ты была без сознания.
Ну да, он же тащил меня на себе после устроенного Роззой «допроса». Я нахмурилась.
— Наверно, я зря о нем заговорил, — спохватился Кейхил. — Но я угадал, что это подарок?
— Совершенно не твоего ума дело. И вообще, ты ведешь себя, как будто мы друзья. А ты мне не друг.
Ушедшие вперед дети ожидали нас на перекрестке. Я двинулась к ним, Кейхил — за мной. Больше мы не разговаривали. У ворот внутреннего города я забрала у ребятишек покупки и каждому выдала по две медные монеты.
Улыбнувшись Фиску, я не удержалась и глянула на Кейхила, помня, как ревниво он следит за тем, кому я дарю свои улыбки.
— Увидимся на рынке через неделю, — сказала я мальчишке. — И передай друзьям: они получат по лишнему медяку, если придут чистые.
Он помахал на прощание, и усталые ребятишки поплелись прочь. Наверняка им известны в Крепости все ходы и выходы, включая самые потайные закоулки. Эти знания могут мне однажды пригодиться; обязательно попрошу Фиска показать.
Кейхил наверняка тоже тут все знает — не зря же он рос в Крепости. Да только его я просить не стану. Уж во всяком случае не сейчас, когда он стоит такой мрачный.
— Ну что на сей раз?
Он вздохнул:
— И зачем только ты все усложняешь?
— Ты сам начал. Забыл?
Он качнул головой: дескать, помню.
— Слушай, Элена, почему бы нам не начать все заново? Мы с тобой с первой минуты знакомства не в ладах. Как мне заслужить одну из твоих редких улыбок?
— Это еще зачем? Если ты думаешь заделаться моим другом и вызнать военные тайны Иксии, лучше не связывайся.
— Да не хочу я военных тайн. Я просто хочу, чтобы между нами все было иначе.
— В каком смысле?
Кейхил беспомощно огляделся, точно в поисках нужных слов.
— По-другому... лучше. По-приятельски. Чтоб мы разговаривали, а не спорили.
— Это после всех радостей, что ты мне устроил?
— Элена, прости. — Казалось, слова царапали ему горло. — Прости, что я не поверил, когда ты сказала, что не шпионка. Прости, что я просил Первого Мага... — Кейхил мучительно сглотнул, — выпотрошить твое сознание.