Я промолчала, не зная, как ее утешить.
Совсем поздно вечером в палату явился Бейн. Он нес фонарь, а следом через порог шагнул Дэкс, нагруженный тяжелой книгой в кожаном переплете и какими-то свитками. Еще один свиток Бейн нес под мышкой. Он зажег все свечи, которые были в палате, без предисловий развернул свой свиток и положил на мою койку. Мне стало нехорошо: я увидела те же знаки, что и на теле Копьеглава.
Видя, как я вздрогнула, Бейн спросил:
— Те самые?
— Они. Где?..
Бейн забрал у Дэкса тяжелую книгу, и впервые серьезное выражение на лице подмастерья не сменилось шальной ухмылкой.
— Этот древний текст, написанный на языке эфи, рассказывает о еще более древних магических символах. Согласно книге, символы обладали такой мощью, что их даже нельзя было изобразить в книге, ибо рисунок вызывал к жизни магические силы. Однако, к счастью для нас, эти символы здесь подробно описаны. И также к счастью, Дэкс сумел перевести текст, написанный на эфи, в рисунки. — Бейн указал на расстеленный свиток.
— Мы порядком продвинулись, — заметила я.
Дэкс блеснул зубами в улыбке:
— Наконец-то мои таланты используются для дела.
Бейн глянул на него сурово, и Дэкс посерьезнел.
— Порядок расположения символов очень важен, — продолжал маг, — ибо они складываются в рассказ. Если ты укажешь, как знаки расположены на теле убийцы, мы, возможно, поймем, что им движет.
Я внимательно рассмотрела символы, стараясь припомнить, как был разрисован преступник.
— Некоторых его знаков тут нет.
— Я помогу, — сказала вдруг Тьюла, протягивая к нам вздрагивающую ладошку. — Я их помню наизусть.
Бейн передал ей свиток со знаками, а Дэкс положил свои свитки на пол. Развернул один и тонким угольком нарисовал мужской силуэт. Глянув на поданный ей свиток, Тьюла начала перечислять, в каком порядке были расположены знаки. Начав с левого плеча, она описала, что было изображено на груди, потом — на правом плече, а затем так и пошла: слева направо, слева направо...
Когда Тьюла в своем рассказе добралась до знака, которого не было в свитке Бейна, я нарисовала его на отдельном клочке и передала Дэксу. Мой рисунок вышел неумело по сравнению с его точными линиями, но Дэкс без затруднений перенес его на портрет убийцы.
Когда дошло до паха, Тьюла начала смущенно запинаться. Бейн успокаивающе сжал ей руку и высказался насчет страданий, которые убийца перенес ради искусства. Девочка хихикнула — и явно сама удивилась. Вот и славно: сделан первый шажок по длинной дороге к полному выздоровлению.
Знаки на спине Тьюла тоже отлично помнила. Я поежилась: ведь она томилась в плену почти две недели. Какие же долгие были эти недели... Тьюла помнила еще много чего: шрамы на лодыжках, красную грязь под ногтями, форму маски на лице и мягкую ткань, из которой маска была сделана, а также уши преступника.
— Почему уши? — удивился Бейн.
Тьюла зажмурилась и чуть слышным дрожащим голосом объяснила: каждый раз, когда насильник привязывал ее за руки и за ноги к четырем вбитым в землю колышкам и наваливался сверху, он отворачивал голову, не желая смотреть ей в глаза. Чтобы не думать о боли, которую он причинял, Тьюла сосредоточивалась на видном ей ухе. Когда он насиловал ее в первый раз, она впилась ему в ухо зубами.
— Моя крошечная победа. — По телу ее прошла дрожь, даже койка скрипнула. — Больше я так не делала.
Дэкс, который рисовал на полу, следуя указаниям Тьюлы, поднялся, согнал с лица выражение ужаса и отвращения, затем подал ей рисунок. Кое-что подправив, Тьюла передала свиток Бейну:
— Да, он именно такой. — И мгновенно уснула, совершенно измученная.
Я тронула Бейн а за руку:
— Можно кое о чем спросить?
Маг бросил взгляд, на своего подмастерья.
— Я подожду вас в башне, — сказал Дэкс и ушел.
— Детка, ты всегда можешь спрашивать о чем угодно. Не нужно только спрашивать разрешения.
Ох, ну какая же я детка? Я была так слаба, что чувствовала себя древней старухой. И сил не было поправить Бейна — да и какой в том прок? Он чуть не каждого звал деткой, даже Айрис, а она, как-никак, вдвое старше меня.
— Айрис не приходила меня навестить. Она все еще сердится?
— Я бы не назвал это словом «сердиться». Верней было бы сказать: «в ярости», «в бешенстве». — Видя, как я испугалась, Бейн успокаивающим жестом накрыл ладонью мою руку: — Не забывай, что ты — ее ученица. И твои действия характеризуют ее как наставника. То, что ты сделала с Тьюлой, было чрезвычайно опасно. Ты могла убить всех — Тьюлу, Опал, Листа и себя саму. Причем, ты и не подумала попросить у Айрис совета или помощи, а полагалась лишь на себя.