Лейгтон стоял, опершись руками о стальные перила и подставив лицо ветру, который дул с моря. Лунный свет скользил по его взметнувшимся светлым волосам, слегка касающимся плеч, и по белому льняному костюму.
— Кажется, у нас по-прежнему нет карты.
Хотя голос Лейгтона казался очень спокойным, леди Джудит чувствовала гнев в каждом его слове. Она стиснула кулаки, ей оставалось только гадать, насколько сильна злость, спрятанная за этим спокойствием.
— Мы обязательно ее достанем, — сказал Франки, потирая свой затылок. — Мне просто непонятно, откуда взялось это чучело.
Лейгтон глянул через плечо, его голубые глаза пробуравили тень балкона. Уже не в первый раз Джудит казалось, будто она видит перед собой дьявола собственной персоной. Этого мужчину с ангельским лицом она встретила год назад, на одной из тех скучных вечеринок, которые так любят устраивать аристократы. Он был очень мил и внимателен. Видимо, он заметил, как ей там неуютно. Видимо, он понял, что ей требуется. И угадал, насколько она податлива.
Лейгтон завлек ее в омут тайного удовольствия и невыразимого извращения. А платой за это была ее душа, и она отдала ее, попросту этого не заметив. Но Лейгтон находил особое удовольствие в растлении британских аристократов, и мужчин, и женщин. Он коллекционировал их точно так же, как сыновей и дочерей богатых бизнесменов, будто это были не люди, а какие-нибудь редкие бабочки.
Лейгтон повернувшись, улыбнулся, ровные зубы при лунном свете казались неправдоподобно белыми.
— Я разочаровался в тебе, Франки. И в тебе, Жоко.
Джудит бросила взгляд на двух мужчин, что стояли напротив Лейгтона. Эти неуклюжие звероподобные дикари выглядели так, будто стояли перед своим палачом. Да, они прекрасно знали, что может Лейгтон сделать с ними. Им часто приходилось приводить в исполнение приговоры своего шефа, когда кто-то попадал к нему в немилость.
Франки провел рукой по узкой брови, стирая капли пота, поблескивавшие при лунном свете.
— Дайте нам еще один шанс, босс.
Лейгтон рассмеялся, хохот слился с плеском волн и шуршанием пальмовых листьев.
— Вы же знаете, мне непременно надо найти этот город.
. — Впредь будем иметь в виду и этого парня, босс. — Жоко ударил кулаком по ладони. — Вот увидите, мы достанем эту карту.
Лейгтон двинулся к Джудит, ветерок метнул ему на бровь длинную прядь серебряных волос. Этот человек был способен на все, даже на убийство, если она попытается оставить его.
— Что мне сделать с этими негодными мальчишками, моя королева? — спросил он, откидывая темно-каштановый завиток с ее плеча.
— Дай им еще один шанс.
— О, вы так милосердны. — Лейгтон рассмеялся и провел пальцами по богатому витиеватому золотому ожерелью, которое сам надел ей на шею после обеда. — Что ты чувствуешь, когда ощущаешь на себе эту вещицу, которая когда-то украшала шею Клеопатры? А теперь бессмертное золото ласкает твою кожу!
Это восхитительное ожерелье, она увидела его впервые несколько недель назад, когда они с Лейгтоном были на приеме в Британском музее. Она знала, ожерелье подлинное: Лейгтон не польстился бы на подделку. И знала, что он заставит носить его столько времени, сколько ему захочется. И не хотела знать, как ему удалось достать его.
Лейгтон был помешан на антиквариате. В его доме в Нью-Йорке был потайной салон с сокровищами из Египта, Рима, Греции, реликвии, которые, возможно, принадлежали королю Артуру, там хранились украшения Марии, шотландской королевы, и сотни других редчайших вещей, принадлежавших ранее именитым музеям. Улыбаясь, Лейгтон переместил руку ниже, на вышитый вырез ее голубого шелкового платья. Джудит оглянулась на мужчин, стоящих неподалеку, которые, как верные псы, ждали приказаний своего хозяина.
— Лейгтон, пожалуйста, не надо. Не перед ними.
— Ты же не скажешь мне нет, ведь так, моя милая? — Его рука проскользнула в ее лиф, его длинные пальцы коснулись изгибов ее обнаженных грудей. — Интересно, что скажет твой муж, достопочтенный лорд Чатем, барон Хемпстед, если узнает, что ты была не у добрейшей леди Пеннифилд, а у меня?
Джудит прикусила нижнюю губу. Ее мужа все это абсолютно не беспокоило. Ее муж был слишком занят своими собственными развлечениями, чтобы замечать, что делает она.
Ей было восемнадцать, когда она вышла замуж за Оливера Чатема, и она была чересчур невинна, чтобы понять, почему ее красивого молодого мужа не слишком тянет к супружескому ложу. После пяти лет безуспешных попыток завоевать его расположение и постоянной на себя досады, она, наконец, поняла, кого предпочитает ее муж. Прозрение наступило, когда она обнаружила его в кровати с мальчиком-конюхом. Через несколько месяцев она встретила Лейгтона. Именно он научил ее разбираться в обуревавших ее желаниях.
Лейгтон потискал ее сосок кончиками пальцев, вызвав резкий прилив желания и заставив ее тем самым на себя разозлиться.
— Карта, город, — прошептала она, думая отвлечь его. — Что ты собираешься делать?
— У меня есть план. — Лейгтон бросил через плечо: — Благодарите мою королеву за милосердие. И оставьте нас.
Франки и Жоко бросились через открытую дверь в гостиную. Джудит прислонилась к каменной стене, когда Лейгтон стал расстегивать ей платье. Она и хотела и боялась того, что последует за этим.
Он провел руками по ее плечам, прикосновение этих ладоней вызывало у нее дрожь. Голубой шелк зашуршал, спадая на пол. Он расстегнул ее нижние юбки и стащил их с бедер, затем перевел взгляд на то место, где холмики ее грудей выглядывали из-под кружевного края корсета. Джудит и сама взглянула на свое тело, чувствуя, как увлажняется ее кожа под его взглядом.
— Не беспокойся о карте. — Лейгтон расстегивал пуговицы на ширинке белых льняных брюк, продолжая: — Один из моих людей будет в экспедиции вместе с Витморами, и таким образом мы сможем следовать за ними, даже если не добудем копию карты.
Джудит поежилась под теплым вечерним ветерком.
— Кто?
— Ах ты, любопытный маленький котенок! Лейгтон провел рукой по ее ключицам, коснулся большим пальцем нежной кожи под подбородком, отводя ее голову назад, пока ее глаза не уткнулись в звездное небо.
— Я говорил тебе, что умею предсказывать будущее по звездам?
Она почувствовала, как его рука скользнула по тонкому белому батисту на ее бедрах.
— И что же обещают звезды?
— Они обещают большую трагедию. — Он запустил руку между ее бедер, прижал ладонь к чувствительному холмику, его длинные пальцы пробрались в ее панталоны.
Горячие слезы подступили к ее глазам. Унижение. Чудовищное унижение. Потому что она хотела этого. Она нуждалась в этом. Он прижал ее крепко к своему телу, его пальцы не встречали сопротивления, ее тело помогало ему.
— Вся экспедиция Витморов исчезнет, сгинет в джунглях. — Он усмехнулся. — Это нервная дрожь, то, что я только что почувствовал? Или ты так сильно хочешь меня?
И то и другое, подумала она. Его большой палец проник к чувствительному бугорку, скрытому за мягкими завитками. Джудит закрыла глаза и попыталась не двигаться. Но это оказалось невозможным. Ее бедра сами колыхнулись вперед, жадно ожидая более глубокого проникновения.
— Скажи мне, — шептал он, от него несло бренди, — скажи мне, что хочешь, чтобы я вошел.
Джудит прикусила нижнюю губу. Она не должна говорить этого. Она не скажет!
Он перебирал пальцами, лаская увлажненное лоно.
— Скажи мне.
Она отвечала на его страстный шепот, на требование его руки, возбуждающей ее плоть, на желание, растущее в ее чреве. Да, не остается никакой надежды на сопротивление. Она изнемогала от желания.
— Я хочу тебя, — сказала она, обвивая руками его за плечи, — я прошу…
— Так и должно быть, дорогая моя королева, — пробормотал он, прильнув улыбающимся ртом к ее шее. — Разве я посмею тебе отказать?