— Эдвин, почему ты не пришел ко мне, когда тебе было плохо? — спросил Фредерик. — Я бы помог тебе.
— Я думал, что смогу выбраться из этого сам. Это казалось так просто.-Эдвин опустился в кресло. — Ван Хорн пришел ко мне; он выкупил все долговые расписки Роберта. Он сказал, что уничтожит их, если я помогу ему пополнить его частную коллекцию. Он хотел завладеть этим ожерельем, и он ни перед чем бы не остановился. Однажды я подумал, ну кто узнает, если я заменю настоящее ожерелье подделкой? Ван Хорн передал мне копию, и однажды поздно ночью я поменял ее на оригинал. После того как я совершил эту кражу, я был у него в руках.
— Ты рассказал ему о дневнике и карте, — произнес Фредерик.
Эдвин покачал головой.
— Он был в приемной моего офиса, когда ты пришел, это было за день до того, как мы отправились в Бразилию. Он подслушал наш разговор о путешествии. Все это поразило его. Тогда он решил тоже отправиться на охоту за сокровищами.
— Нас всех могли убить, — прошептал Фредерик. Эдвин посмотрел на Фредерика, его лицо в это мгновение было изрезано множеством морщин, что еще более старило его.
— Я так сожалею, дружище. Я так раскаиваюсь.
— Что с ним будет? — Кейт посмотрела на свои крепко сцепленные руки, не в состоянии встретиться взглядом с Фредериком. — Он был только пешкой в руках ван Хорна.
— Я понимаю, что вы чувствуете. Но из-за него погиб человек. — Рис посмотрел на Эдвина. — Я предоставляю вам право выбора, мистер Мелвилл. Предстать перед Советом или вернуться в Лондон для судебного разбирательства. Предупреждаю, если вы выберете Совет, вы не будете прежним человеком после того, как они вынесут приговор.
— Эдвин Мелвилл не имеет больше права на существование. — Эдвин улыбнулся, изгиб его губ говорил о печали. — Я выбираю ваш Совет. Может, они сделают из меня что-то лучшее.
Кейт положила руку на плечо отца. Когда он взглянул на нее, на его глазах были слезы, и от этого было еще труднее сдержаться самой. Они пришли сюда в поисках мечты, сказки. А нашли кошмар.
Кейт выглянула в окно своей гостиной, слушая, как отец объяснял ей, почему они должны остаться в Аваллоне. В отдалении по-прежнему покоились руины, как и шесть тысяч лет назад, сверкая на солнечном свете нового дня, тайны, которые еще предстояло раскрыть. Но теперь она потеряла интерес к тайнам.
Прошло три дня с тех пор, как стреляли в Девлина. Хотя он отказывался видеть ее, Остин и его семья рассказывали ей, как обстоят дела. Она знала, что скоро он встанет на ноги, такой же могучий, как и всегда. И она понимала, что должна уйти до того, как это произойдет.
— Мы можем уехать в Лондон сегодня, — сказала она. Леди Джудит решила остаться, так же, как и Роберт. Он посетил один из реабилитационных центров этим утром вместе с отцом. Все они искали новой жизни в Аваллоне. Кейт надеялась, что они найдут здесь счастье. — Что-то типа подземного поезда доставит нас в Пари. Рис предлагает нам свою яхту, чтобы добраться до дома. Он сказал, что на это уйдет три дня. Представляешь, весь путь, который мы проделали, — за три дня.
— Кети, Девлин еще не встал с постели. И руины, у нас не было возможности исследовать их. Не говоря уж об этих людях. В них наше будущее. Помнишь порошок, который Остин дал тебе после того, как тебя укусила змея, спас тебе жизнь? Представь себе, порошок, который может нейтрализовать яд гадюки!
Кейт продолжала смотреть на руины. Почему-то ей было приятно узнать, что тогда все же на самом деле была змея. По крайней мере, хоть что-то в этом путешествии не было иллюзией.
— Послушай, только вчера я видел приспособление, которое Рис использовал для связи с Лондоном, что-то вроде телефона. Он говорил с человеком так же, как если бы тот находился в соседней комнате. Подумай, мы могли бы провести всю жизнь здесь, исследуя, учась. Подумай об этом, Кети, мы можем остаться. Рис сказал, что мы можем остаться в колонии атлантов.
— Я не могу остаться, отец. — Кейт провела рукой по занавескам, ощущая ласкающее прикосновение розового шелка. — Но я вполне понимаю твое желание остаться в Аваллоне.
— Что случилось? Почему ты хочешь уехать? У Девлина было огромное эмоциональное потрясение. Ты не хочешь остаться? Не хочешь помочь ему?
Кейт почувствовала предательский комок в горле, как будто все чувства подкатили к нему, стремясь вырваться.
— Очень хочу, больше всего на свете.
— Тогда я не понимаю.
Я тоже. О Господи, я тоже не понимаю. Как могло все так обернуться?
— Он не хочет, чтобы я была здесь. Он не хочет, чтобы я была в его жизни.
— Он любит тебя.
— Если бы он любил меня, разве он отказался бы тогда меня видеть? Она продолжала смотреть на руины, видя силуэт отца только краем глаза. А он смотрел на нее, но она не могла ответить ему взглядом. Она не могла допустить, чтобы он увидел боль, которая была в ее глазах. — Он думает, что я маленькая мещаночка и захотела выйти за него замуж только потому, что он внезапно стал аристократом.
Фредерик уставился на нее с открытым от удивления ртом.
— Какая нелепость! Помню, молодой Ашеборо бродил за тобой по пятам, как щенок, а ты оставила его в дураках. А он ведь герцог, ей-богу. И еще тот француз, как его там, граф… ну в общем, что-то в этом роде. И…
— Отец, ты же знаешь, что меня нисколько не беспокоят деньги, титулы, происхождение. Но в данном случае это ничего не значит, главное, что мистер Маккейн сразу решил, что я расчетливая хищница, и теперь домогаюсь его из-за перемены в его социальном положении.
Фредерик покачал головой. Он взволнованно прошелся по комнате — к двери, потом обратно — к окну, у которого стояла Кейт.
— Я уверен, что всему виной шок от происшедшего. Со временем он поймет, вот увидишь…
— Нет. Однажды мне показалось, что это всего лишь наша выдумка, будто мы не подходим друг другу. Теперь я понимаю — это действительно так. Если ты решишь остаться, я не буду возражать.
Фредерик взял ее за руку.
— Я не могу остаться без моей маленькой девочки. Кейт посмотрела на его руку, сжавшую ее пальцы
Всю свою жизнь он был рядом с ней. Она хотела сказать ему, как сильно любит его, как сильно нуждается в нем именно сейчас. Но она не могла. Ей перехватило горло, и если бы она произнесла хоть слово, то наверняка сразу бы разревелась.
Сколько слез она выплакала за эти три дня? Вполне достаточно, чтобы ее глаза опухли и покраснели. И вполне достаточно для того, чтобы почувствовать себя униженной и дурой невероятной. Но никакими слезами она не могла смыть боль со своей души.
Больше никогда… Никогда больше она не доверится мужчине, ни одному. Никогда не раскроет своей души, не предложит своего сердца, никогда не решится на такое безрассудство.
Она же всегда знала, чего она хочет от жизни, при чем тут какие-то там мужчины, семейные узы? Ее будущее не имело ничего общего с Девлином Маккейном. Пора забыть его. Пора вернуться к нормальной жизни. Пора залечивать раны.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Полуденное солнце било через кружевные занавески в окна гостиной лондонского дома Синклейра, рисуя причудливые узоры на шахматной доске. Девлин смотрел на шахматные фигуры, пытаясь сосредоточиться на следующем ходе. После того как он два месяца провел в Аваллоне, его родители убедили его поехать в Англию.
Его родители. Не верилось собственным ушам, когда он называл Риса отцом, а Брайану — матерью. Ему безусловно нравилось то, что он был теперь частью их семьи.
У него было все, о чем он мечтал: дом, люди, которые заботились о нем, блестящее будущее, о котором он раньше и помыслить не мог. Но этого ему оказалось недостаточно. Никакие обретенные им блага не могли ослабить муки, которая одолевала его ночью, никакие блага не могли заполнить пустоту внутри него. Все, что он обрел, не стоило и десятой доли утерянного им.
Девлин был в Лондоне только три месяца и был удивлен тем, как быстро элита приняла его. Он готов был поклясться, что его не просто приняли, ему поклонялись. Имя Синклейров означало деньги, власть и положение в обществе. Пропавший наследник, граф, он был для них сенсацией, его хотели видеть во всех богатых домах, он был желанной добычей для всех матерей, у которых имелись дочери на выданье.