- Ну, ты чего? Мы пить-то еще будем? Или уже всё, сдулись? Я тогда пойду.
- Нет-нет! Что ты! Веселье только началось! -- рассказать подруге всё, что пронеслось в уме за эти мгновения, Вера, конечно, не смогла бы, но дружеская поддержка была ей необходима. Остаться наедине со своими мыслями было жутковато. Волки воют не для того, чтобы нас напугать, а потому что им самим страшно ночью в лесу.
Раньше подружек было больше, но по мере того как девочки выходили замуж и заводили детей, Вере всё меньше хотелось слушать, кто как варит, кто как солит и самое ужасное -- кто как рожает. Осталась только старая дева Маринка да сходившая пару раз замуж, но по иронии судьбы ведущая образ жизни старой девы Вера. Были, конечно, коллеги по работе, были веселые корпоративы, но Вера была убеждена, что если бы не фуршет, никто бы вообще на корпоративы не приходил. Люди достаточно устают друг от друга во время деловой коммуникации, и продолжать ее еще и в праздник -- мазохизм.
-- Мы допьем, потом я тебе на диване постелю, а с утра мы с тобой в "Мегу" на шопинг поедем, оторвемся!
- Стишок прочтешь? -- Маринка никогда не гнушалась шантажом.
- Прочту.
Не летаю во сне, потому что живу по инерции,
Мне не снятся сады в белоснежном весеннем цвету.
Вместо трепетных чувств аритмия касается сердца
И суставы скрипят. И на танцы уже не пойду.
- Круто!!! Тока как-то бесперспективно...
- Как наша жизнь.
Подруги неспешно продолжали, сосед-шахматист отправился на боковую, а в этот момент под окнами снова взревела богатая аудиосистема местного Карлсона:
- Лепестками белых роз!..
Верины коты снова шарахнулись под диван. Загромыхала балконная дверь соседа. Подруги приникли к окну. Дед в пижаме стоял по колено в снегу и кричал на братка:
- Летите, коршуны, по месту гнездования!
- Дед, отвали, я предложение делаю. Оксана!
- Оксана! -- завопил дед. -- Шалава, соглашайся, людям спать пора!
Утро воскресенья было тяжелым. 30 декабря. Ощущение было такое, будто в голове, между черепной коробкой и мозгом, образовались пустоты, и кто-то заботливый заложил их ватой. Поскольку рядом никого, кроме Маринки, не было, ненависть обратилась на нее. Печали добавлял и тот факт, что вчера, по пьяни, Вера пообещала пойти с подругой на шопинг, а страшнее этого ничего и быть не могло. Но слово не воробей, "Мега" так "Мега" -- заботливый начальник подарил сотрудникам на Новый год подарочные сертификаты, и отоварить их надо было немедленно.
Вообще-то настроение давно было депрессивное, и никаких вечеринок, а уж тем более шопингов Вера не планировала. Но пару дней назад за Верин язык зацепилась песня, которую она на дух не переносит. Решила излечиться: послушала перед сном Беллини и Моцарта, и еще немножко Джорджа Майкла -- пусть привяжется что-нибудь стоящее. Наутро обнаружился результат -- в голове крутится мелодия. Вроде приятная, но не из числа тех, что слушала перед сном. Лишь к вечеру она осознала, что это Верка Сердючка:
<p>
Жизнь -- такое спортлото,</p>
<p>
Полюбила, да не то.</p>
<p>
Выиграла в любви джек-пот,</p>
<p>
Присмотрелась -- идиот!</p>
а поскольку там были еще и слова:
<p>
Я на всех накрыла стол,</p>
<p>
Есть и перчик и рассол,</p>
<p>
Будем мы теперь гулять --</p>
<p>
Наливать и выпивать! --</p>
пришлось праздновать -- Вера всегда такие вещи воспринимала как указание свыше.
Марина была из тех людей, для которых легкая промышленность не выпустила ничего достойного за все годы их жизни. Всё было убогое, страшное, кривое, хромое и плохо сшитое. Если бы Марине выдался случай поговорить с Богом о предоставленной жизни, то и Всевышний получил бы по первое число за такую некачественную продукцию. Поход за покупками с такой особой можно было расценивать как епитимью. Вера со вздохом принимала. Маринка же считала, что это первейшая обязанность настоящей подруги -- выслушивать жалобы.
В бутике Карло Пазолини на велюровой кушетке они поместились вдвоем. Вера мерила замшевые туфли.
- Верка! Зачем такие каблучищи? Как ты в них ходить будешь?
- Еще вчера я рассуждала так же. Мы не позволяем себе носить замшевые туфли на высоких каблуках, потому что грязно, утомительно, потому что ездим в общественном транспорте и ходим пешком. Но на работе-то почему нельзя?! Сижу за столом, хожу пешком только в туалет и в столовую. Почему?! Потому что бабы -- дуры, им чтобы до чего-то дойти умом, надо безнадежно влюбиться.
- Да почему же непременно безнадежно?! Может, всё у вас сложится. Пригласи его на свидание. Надо самой ковать свое счастье.