- Видишь ли, по Юнгу, абсолютным принципом, господствующим в реальности, оказывается иррегулярность, -- попыталась Вера увести беседу в научное русло. -- И наши попытки ковать свое счастье могут привести совсем не к тем результатам, на которые мы рассчитываем... Лучше пусть все идет, как идет...
- Это если ты неодушевленный предмет, летящий по воле ветра, или плавающий в проруби. А одушевленные существа не плывут по течению, а сами дают направление своему движению.
Вера посмотрела на подругу, на туфли, губы ее задрожали, в носу защекотало и, к собственному изумлению, она расплакалась. Марина растерялась. Утешать она не умела, так как привыкла, что обычно все утешают ее. А Вера не могла рассказать подруге, что уже приглашала музу на свидание и получила отказ -- это никак не вписывалось в Верин образ. Для Марины, как и для всех окружающих, она была роковая женщина, которая берет, что хочет, и бросает, когда надоест. И ведь ничто не предвещало отказа! Слишком очевидно было, что она ему нравится: у него даже тембр голоса менялся, когда он к ней обращался. Не могла она рассказать и о том, что этим летом, надеясь на перемены в личной жизни и не предвидя отказа, она переклеила обои в квартире, сменила весь домашний текстиль, а одеяла и подушки сносила в химчистку. Мужики -- они ведь, как коты, чужого запаха не переносят. А теперь, зимой, она ныряла в эту красивую ледяную постель, как в прорубь на Крещение. И слезы, слезы...
Молодая продавщица сказала своей напарнице:
- Видишь тётку в мутном возрасте, в одной туфле сидит, плачет? Денег, наверное, не хватает. Жалко ее. Пойди, скажи, что на эти туфли скидка 50%. Все равно мы их не продадим -- замша, каблуки высокие, в них ходить невозможно.
Напарница сообщила плачущей покупательнице новость, слезы у Веры просохли, и она, подхватив коробку, помчалась на кассу. Маринка между тем осталась, что-то примерила, что-то сказала молоденькой пазолинщице, слово за слово -- разразился скандал. На выходе Маринка все еще продолжала кипеть, как чайник:
- Нет, ты подумай! Предлагает мне какую-то старушачью жуть!
- Ты бы хоть померила из вежливости...
- Чтобы идентифицировать дерьмо, его совсем не обязательно дегустировать! -- парировала рассерженная Марина.
- Априорные суждения редко бывают верными.
- Губы силиконом надула, -- бубнила та, не слушая, -- джинсы на лобке еле держатся...
- Если женщина хорошо выглядит, это не повод так ее ненавидеть, -- пыталась утихомирить подругу Вера, наперед зная, что это бесполезно. Это был не первый их совместный шопинг -- они дружили без малого тридцать лет и знали все достоинства, а особенно -- недостатки друг друга.
- Да что там хорошего?! Ни кожи, ни рожи!
- Ты говоришь, как пенсионерка, поэтому не удивляйся, что и обувь тебе предлагают соответствующую. Пойдем, выпьем горячего шоколада -- это эликсир счастья, а потом продолжим поиски идеальной пары обуви для тебя.
- У-у! Это значит, мы здесь надолго! -- самокритично заметила обиженная Марина. -- А ты чего разрыдалась-то?
- Вспомнила один эпизод, летом еще было, в выходной в метро. Народу было мало, и я рассматривала девушку напротив. Платье черное, под Диора, с мелким рисуночком: белые якоря и красные штурвалы. И на поясе пряжка в форме штурвала. Так мне понравилось, прямо загляденье. И входит другая девушка, одета кое-как, видимо, в темноте собиралась, но туфельки на ней -- белые лаковые балетки с черно-красным бантиком, а посередине бантика золотая пряжка в форме штурвала.
- И ты хочешь такие туфли?
- Нет, но я видела, как эти две девушки с ненавистью друг на друга смотрели. Нечасто доведется увидеть такую гармонию. Эти вещи были созданы, чтобы быть вместе. Как я и моя муза. Как желуди с одного дуба. А ты говоришь, почему я плачу, -- Вера облизала остывающий шоколад с ложечки и задумалась, не заказать ли еще.
- Он хоть красивый?
- Отношения должны быть красивыми, а не мужчина, -- процедила Вера, всерьез подумывая о том, как бы поскорее закончить это всё -- в смысле праздники, шопинг и общение с любимой подругой, -- и запереться в своей норке. Она помнила из Хаббарда, что чем хуже человек становится, тем больше его способность стать еще хуже. За последнее время она сильно отдалилась от людей, и уж точно не потому, что стала лучше. Нетерпимость, снобизм, просто мизантропия не украшают -- но именно это позволило ей понять и оценить музу, посмотреть на мир с его точки зрения. Однако ведь обещала подруге шопинг, надо дотерпеть. У Зиновьева есть: "Качества человека определяются количеством социальных отношений, которые он готов вытерпеть". И ведь слово-то как удачно подобрал -- вытерпеть! -- Ты уже придумала, что мы купим тебе на подарочную карту?
- Ладно, Верка, туфли я не хочу. Попробуем найти мне такой пиджак, чтобы я не выглядела в нем как председательница колхоза из фильмов 40-х годов.
- Медальку на лацкан не вешай, вот и не будешь похожа, -- съязвила подруга.
- Может, приталенный какой или твидовый, главное, не обляпать его шоколадом еще до покупки. -- Маринка обратилась к официанту: -- Где у вас можно пописать руки?
Твидовых пиджаков оказалось два, причем один -- с замшевыми заплатками на локтях, как у заправского журналиста. Маринка вышла из примерочной и крутилась перед большим зеркалом.
- Этот хужовее, -- мрачно сказал совершенно посторонний мужик, проходя в соседнюю кабинку.
- Почему это?