* * *
В половине восьмого утра даже перед Праздником на улицах двести четвёртого обычно тихо и безлюдно. Патрули, отработавшие смену, не ходят туда-сюда по улицам, а кучкуются на перекрёстках — треплются о всяком интересном или забавном, случившемся за дежурство. Ночная смена координаторов-наблюдателей тоже вялая, ребята попивают кофе и мечтают о том, как сдадут пост коллегам. Все сонные, заторможенные, безынициативные, мечтающие только о встрече с подушкой.
Но нынешним утром эти мечты не сбылись.
Первую тревогу поднял высотный беспилотник, который засёк колонну грузовиков и легковушек, идущую через сектор южнее. Без предупреждения! Недопустимая наглость даже на западной окраине с её грузоперевалочной спецификой. К тому же двести шестой, через который шла колонна, был прикормлен «Виндзором». Поэтому у бонзы двести четвёртого отношения с авторитетами этого сектора были не самыми лучшими. И тут вдруг такая активность.
Старший смены координаторов-наблюдателей оценил длину колонны и, забыв про кофе и сонливость, немедленно связался с Ли Янь. К счастью, она поднялась ещё ночью — разбиралась с информацией от Ральфа Секи Момент.
Почти одновременно с докладом координатора бонза получила сообщение от своего человека в двести шестом и от одного из помощников тамошнего бонзы. Оба независимо подтвердили информацию, полученную с беспилотника. Сам бонза двести шестого связаться не рискнул, боясь «Виндзора». Однако, несмотря на этот страх, он отлично понимал, что не сообщить госпоже Цинь о внезапной активности корпов — слишком опасно.
Получив подтверждение, Ли Янь сразу мобилизовала группы немедленной готовности, а также объявила сбор остальных бойцов. Абэ Такеши и его люди были направлены для проверки готовности экстренной эвакуации. Сама же Ли Янь связалась со своим контактом в «Виндзоре». Контактёр оказался заспанным и обескураженным. Выслушав бонзу, он впал в полнейшее замешательство, после чего пообещал разобраться и торопливо отключился.
Ну, а события в двести четвертом тем временем развивались по заранее разработанному плану. В котором на этом этапе не было ни слова о предупреждении остальных. В том числе и наемных отрядов.
Пока же мобилизовались силы сектора, колонна корповских грузовиков приблизилась к южной окраине. Тут неожиданно «Амилайт» проинформировал всех, что «Виндзор» поднял транспортный вертолёт, а вскоре сообщил и его курс на двести четвёртый сектор. Корпорации всегда выдавали в открытый доступ информацию о чужих бортах в воздухе. Эта особенность игры с нулевой суммой немало помогала жителям Зоны отчуждения. Почти сразу пришло подтверждение от высотного беспилотника.
Ситуация становилась всё запутанней, события разворачивались всё шире и шире. Тем не менее двести четвертый сектор, за исключением управляющей верхушки, пока ещё спал в счастливом неведении, тогда как все вовлеченные застыли в непонимании. Выдвинутые «Виндзором» силы оказались слишком малы, чтобы представлять серьёзную угрозу, но не просто же так пробудилась корпорация. Что это? Проверка реакции? Отвлекающий манёвр? И если так, то от чего отвлекают обитателей Зоны отчуждения? Какова цель «Виндзора»?
* * *
Тот самый беженец-карманник, за которым вчера гнались, но так и не настигли Аргентинец с напарниками, сидел, сжавшись под козырьком разрушенного магазина. Недавно мимо него в сторону лагеря проехала машина. Зачем? Вряд ли для чего хорошего.
Вообще на южной окраине обстановка царила довольно нервная: все понимали, что защита центровой бонзы не вечна — рано или поздно попрут и придётся снова блуждать в поисках убежища. Это притом, что и до двести четвертого-то добралось чуть больше половины беженцев. Остальные — кто нашёл новое место обитания, кто был похищен в пути более сильными. Пора уже и отсюда валить: переселяться в центр или на запад, где всегда нужны рабочие руки. Да хоть на северную окраину! Главное — найти место постоянного пристанища. Накрайняк идти дальше. Вот только без денег — хуй тебе, а не светлое будущее.
Попытки заработать провалились — большую часть платы за уборку сектора забрал старший. Он, конечно, обещал всякое… Только вот юный беженец за три недели с тех пор, как пришлось свалить из родного безопасного и надёжного сектора, с наивностью расстался и прекрасно понимал: если у тебя однажды забрали бабло, будь уверен — ты его больше никогда не увидишь.