— Прошу извинить, мне надо срочно решить возникшую проблему. Я отлучусь буквально на десять минут, не возражаете?
— Конечно, — ответил Туманский, но видимо в интонации его голоса Кайт уловила ноты сомнения, стоит ли его оставлять наедине с Луни, ведь она все же экспериментальный робот. Хелен улыбнулась уголками губ и тут же добавила:
— Всего на пять минут, надеюсь, вы мило побеседуете, ведь Луни приятный собеседник, — и, не дожидаясь ответа, направилась по направлению к лаборатории. Туманский сделал шаг, как бы намекая, что прогулку по коридору можно продолжить. Луни моментально поняла и последовала вслед за ним.
Размышления относительно того, какой вопрос задать, был прерван неожиданной фразой Луни.
— Полагаю, из-за меня у вас масса неприятностей на станции?
— С чего вы так решили, или это вам госпожа Кайт сказала? — удивленно спросил Туманский.
— Нет, это логика мышления подсказывает мне, что ситуация, в которую я попала, могла привести к осложнению обстановки на станции, а запланированные эксперименты вносят дисбаланс в отношениях между командиром и членами экипажа, точнее сотрудниками.
— Не совсем чтобы так, но некоторая нервозность наблюдается. Но вам не стоит обращать на это внимание. Все новое, всегда воспринимается с трудом, вызывает много ненужных вопросов, споров и недоразумений.
— Новое может быть мертвым и живым, а стало быть, и отношение может быть разным.
— Не совсем понял, в каком смысле? — делая вид, что не понял вопроса, спросил Туманский.
— Запуск нового модуля это одно, а эксперименты со мной, совсем иное. В человеческом понимании сложно укладывается место и роль кибернетического устройства, коим являюсь я. Вы не находите?
— Как вам сказать, — Туманский тяжело выдохнул, пытаясь обдумать, как ответить. Вопрос, точнее мысль, которую высказала Луни, была очевидна, но одно дело, если бы он обсуждал этот вопрос со своим помощником, а совсем другое, с Луни, которая и была биороботом. Он запнулся, не зная что ответить.
— Вот видите, вы молчите, потому что ответ очевиден. Воспринять меня как новое звено в цепи эволюции невозможно, но и ставить в один ряд с уже имеющимися системами роботов, тоже нельзя. Отсюда проблемы в понимании, кто я и зачем.
Слова, произнесенные Луни, окончательно озадачили Туманского. Он вспомнил давнюю фразу, сказанную ей в одной из первых встреч и, сравнив, понял, что в ней произошли, или происходят какие-то изменения умственного развития.
— Интересно, знает ли об этом Кайт? — подумал Туманский, — наверняка знает. Может быть, именно поэтому она специально оставила нас наедине, чтобы я убедился, что мыслительный процесс позитронного мозга Луни перешел на качественно новую ступень? Возможно, но для чего? Чтобы мне было проще принимать решения, которые касаются проведения экспериментов? Да, ситуация.
Туманский замедлил шаг, и, повернувшись к Луни, сам не понимая почему, неожиданно произнес:
— А вы по-прежнему осознаете себя биороботом?
— Вы спросили это для того чтобы в чем-то убедиться, или в вашем вопросе есть скрытый смысл?
И снова ответ Луни ошарашил Туманского. Он не понимал, какие процессы происходят в её мозгу. Кто она в действительности? В конце концов, есть же предел возможностей!
— После аварии, вы стали иной. Возможно, мне только показалось. Поэтому я и задал этот вопрос.
— Вы правы. После аварии я стала иной. Произошла активация новой системы, которая раньше была выключена в моем мозгу. Я сама еще до конца не разобралась, что происходит, но цепи логического мышления стали иными.
— Но вы так и не ответили на мой вопрос.
— А это так важно?
— Что именно?
— Знать кто я? Разве есть разница между мыслящими существами?
— Разница. Наверное, да. Другое дело, что…. Впрочем, вы правы, — ответил Туманский, решив, что не стоит глубоко влезать в эту тему столь скоропалительно.
В этот момент к ним подошла Кайт.
— Как беседа?
— Замечательно, — первым ответил Туманский, и тут же добавил, — полагаю, что комитет даст добро в самое ближайшее время, и вы сможете продолжить эксперименты на станции в полном объеме.
Кайт приподняла бровь. Явно удивленная сказанным, но, стараясь не выражать по этому поводу своих эмоций, ответила коротко.
— Спасибо.
— Приятно было вас повидать, все доброго.
— И мы всегда рады видеть вас у себя.
Туманский любезно улыбнулся и, повернувшись, отправился в командный сектор. В тот момент, когда дверь, разделяющая медико-биологический сектор от соседнего сектора, закрылась за ним, в наушнике он услышал взволнованный голос Качмарека.