— Да, но падение станции на Луну, это скорее катастрофа, а не экстремальная ситуация, или это элемент программы?
— Не знаю. Об этом мне ничего не известно. Подрыв производился с Земли, и для меня самой было полной неожиданностью такой вариант развития событий. Я ожидала чего угодно, только не такого. Поверьте, я говорю правду, поскольку, вопреки указаниям руководства внести коррективы в программу и срочно готовиться к эвакуации, согласилась взорвать челнок.
— Вот как! Стало быть, мы оба с вами в подвешенном состоянии. Я со стороны комитета, а вы со стороны своего руководства. Но почему вы так поступили?
— У меня не было выбора.
— Что значит не было?
— То и значит. Это Луни рассчитала вариант, при котором можно спасти станцию. И мне ничего не оставалось делать, как согласиться.
— Да, но ведь вы могли дать отказ на выполнение задания.
— Нет, не могла.
— Простите. Но я чего-то не понимаю. Вы же сами сказали мне, что робот находится полностью под вашим контролем!
— Находился. Я же вам говорила, что в целях спасения объекта, я вынуждена была активизировать режим автономной работы. Это означает, что все внешние приказы не являются приоритетными, и могут быть проигнорированы, если мозг робота найдет иное решение задачи и посчитает, что такой вариант более оптимален. Фактически, это означает, что робот сам принимает решения. К сожалению, мы очень мало знаем в теоретическом плане об этом процессе. Скажу прямо, я испугалась, что потеряю объект, и вынуждена была пойти на такой риск. Поэтому когда Луни отправилась на челнок, я рассчитывала, что она сделает попытку и когда окажется, что выхода нет, мы срочно эвакуируемся. Однако получилось все не так, как рассчитывали. Мне ничего не оставалось, как подыграть ей и выдать это, как за свою инициативу.
— Выходит, что Луни стала полностью самостоятельной?
— Точнее сказать, автономной. Повторяю, она принимает приказы, часть из которых выполняет, если они совпадают с её расчетными данными. Идет формирование внутреннего самосознания, и что будет в дальнейшем, я не знаю.
— Мне кажется, что вы, в гораздо большей опасности, чем я, — мрачно произнес Туманский.
— Мне не привыкать. Я в разведке десять лет, всякое бывало.
— Вы. В разведке!?
— А вы как думали? Доверить судьбу такого проекта мальчикам из Принстона? Правда я сама его когда-то заканчивала, и поэтому занимаюсь делами так или иначе связанными с научными разработками. А вообще-то вы во многом правы. Свалить вас с поста капитана станции, получить подтверждение, что Луни — реальный прототип универсального робота, который справится с любой оперативной задачей, вот основные задачи, которые мне необходимо было решить. Что дальше, я не знаю, я всего лишь исполнитель.
— Получается, что в создавшейся обстановке, нам выгоднее держаться вместе.
— Возможно, — Кайт посмотрела задумчивым взглядом на Туманского, и неожиданно произнесла, — А вы гораздо лучше, чем мне о вас говорили. Кто бы мог подумать, что мое мнение о вас изменится и так быстро.
— Спасибо.
— Не за что.
— Все равно, спасибо. Как по-вашему, чего нам ожидать и что делать?
— Нужно всё взвесить и хорошенько подумать. А вот то, что у руководства есть запасной вариант, о котором я ничего не знаю, это точно.
— В этом не стоит сомневаться. Думаю, что они в первую очередь займутся Луни, как считаете?
— Её наверняка демонтируют. Работы над новым прототипом продолжат, но меня к этому навряд ли допустят. Наработка сделана, ошибки учтут, так что новый образец ждать не так долго. Хотя, кто его знает.
— В таком случае, держите меня, если это возможно, в курсе событий. Вместе, нам будет легче выкрутиться из этой передряги.
— Не думаю, но постараюсь держать вас в курсе событий. А вот, кстати, и сообщение из центра пришло, — Кайт взглянула на свой миниатюрный компьютер, висевший на поясе, — Извините, но мне нужно срочно вернуться в лабораторию. Как только что-то узнаю, сообщу.
— Договорились.
Туманский проводил Кайт до двери и, вернувшись, уселся в кресло и задумался.
— Выходит, я все верно рассчитал, и что самое главное, завоевал её расположение. Вместо врага, получил союзника. Интуиция подсказала верное решение, как разговаривать с ней. Вот только можно ли ей до конца доверять? Это вопрос времени. Как никак, она кадровый разведчик. Кто бы мог подумать! А раз так, то можно допустить мысль, что Хелен Кайт сыграла свою лучшую роль, получив от меня необходимые сведения, и при этом практически ничего нового не рассказала. Более того, обещанием быть союзником, могла просто усыпить бдительность. Черт возьми, действительно политическим играм я совсем не обучен. А может это и к лучшему?