Минута прошла в безмолвии. Потом по коридору простучали каблуки. Высокий человек в простом темном мундире вошел в открытую дверь и остановился, изучающе глядя на пленника. Его широкое дряблое лицо было серым и холодным, как могильный камень.
— Я тебя предупреждал, Мэллори, — произнес он низким брюзгливым голосом.
— Ты совершаешь ошибку, Косло, — сказал Мэллори.
— Открыто арестовывая народного героя, да? — Косло искривил широкие серые губы в улыбке, напоминавшей оскал черепа. — Не обманывай себя. Оппозиционеры ни на что не способны без своего лидера.
— Ты уверен, что готов уже сейчас подвергнуть свой режим испытанию?
— Либо так, либо ждать, когда твоя партия соберет силы. Я предпочитаю не тянуть. Я никогда не умел ждать, Мэллори, в отличие от тебя.
— Что ж… к утру узнаешь.
— Так скоро? — Косло прикрыл тяжелые веки, щурясь от света. — Я много чего узнаю к утру, — проворчал он. — Ты понимаешь, что твое положение безнадежно?
Его взгляд обратился на кресло.
— Иными словами, я должен теперь продаться тебе за… что? Очередные обещания?
— Альтернатива — вот это кресло, — сухо произнес Косло.
— Ты очень веришь в технику, Косло, куда больше, чем в людей. Это твое слабое место.
Косло поднял руку и погладил металлическую поверхность кресла:
— Это оборудование предназначено для выполнения особых задач с наименьшими трудностями для меня. Оно позволяет нервной системе настроиться на полное воспроизведение воспоминаний и одновременно усиливает мысленную речь, которая сопровождает высокую мозговую активность. Индивид, кроме того, покорно воспроизводит все вслух. — Он сделал паузу. — Если станешь сопротивляться, оно уничтожит твой мозг, но не раньше, чем ты выдашь мне все: имена, адреса, схему организации, оперативный план — все. Для нас обоих будет проще, если ты смиришься с неизбежным и добровольно расскажешь мне все, что я хочу знать.
— А потом?
— Ты знаешь, что мой режим не потерпит оппозиции. Чем полнее будут полученные мной сведения, тем меньше крови придется пролить.
Мэллори покачал головой.
— Нет, — отрезал он.
— Не валяй дурака, Мэллори! Это не проверка твоего мужества!
— Это проверка человечности, Косло. Человек против машины.
Косло впился в него взглядом. Потом резко махнул рукой:
— Привяжите его.
Мэллори чувствовал, как холодный металл вытягивает тепло из тела. Ремни охватили его руки, ноги, торс. Широкое кольцо из переплетенных проводов и пластика крепко прижало голову к выгнутому подголовнику. Стоявший у стены Фей Косло смотрел на него.
— Готово, ваше превосходительство, — доложил техник.
— Приступайте.
Мэллори напрягся. От болезненного возбуждения все внутри сжалось. Он слыхал об этом кресле, о его способности вычистить человеческий разум, оставив лишь невнятно лепечущее тело.
«Только свободное общество, — подумал он, — способно создать технологию, делающую тиранию возможной…»
Он смотрел, как техник в белом халате подходит к нему и протягивает руку к пульту управления. У него оставалась лишь одна надежда: если он сумеет сопротивляться силе машины, затянет допрос, задержит Косло до рассвета…
Усаженные иглами тиски коснулись висков Мэллори. Горячечный водоворот образов захлестнул его разум. Он почувствовал, как горло напрягается в сдавленном крике. Щупы чистой силы ворвались в мозг, вороша старые воспоминания, вскрывая раны, залеченные временем. Мэллори слышал чей-то голос, понимал, что он задает вопросы. Слова трепетали в горле, стремясь вырваться наружу.
«Я буду сопротивляться!» Эта мысль вспыхнула и исчезла, снесенная потоком зондирующих импульсов, катившихся по мозгу, словно мельничное колесо. «Я должен продержаться… достаточно долго… чтобы дать остальным шанс…»
На панели, опоясывавшей изнутри пост управления Ри-корабля, светились и мигали тусклые огоньки.
«Я/мы чувствуем новый разум — источник мощного излучения, — внезапно объявили Восприниматели. — Но образы спутанны, беспорядочны. Я/мы ощущаем борьбу, сопротивление…»
«ВЗЯТЬ ПОД ЖЕСТКИЙ КОНТРОЛЬ, — приказал Эгон. — СУЗЬТЕ ФОКУС И ИЗВЛЕКИТЕ РЕПРЕЗЕНТАТИВНУЮ ЧАСТИЦУ ЛИЧНОСТИ».
«Это нелегко. Я/мы ощущаем мощные нейронные потоки, конфликтующие с базовыми ритмами мозга».
«ПРОТИВОДЕЙСТВУЙТЕ ИМ!»
И снова Ри-разум простерся и проник в матрицу поля — мозг Мэллори — и принялся методично, шаг за шагом прослеживать и усиливать изначальные гармонии, давая возможность естественной эгомозаике проявиться и освободиться от сводящих с ума контримпульсов.