Когда тело Мэллори окаменело в путах, лицо специалиста сделалось белым как мел.
— Идиот! — Голос Косло хлестнул по нему, словно бич. — Если он умрет прежде, чем заговорит…
— Он… он отчаянно сопротивляется, ваше превосходительство. — Специалист проверил показания приборов. — Ритмы от альфы до дельты нормальные, хотя и учащенные, — пробормотал он. — Метаболический индекс — 0,99…
Тело Мэллори дернулось. Глаза распахнулись, потом закрылись. Губы зашевелились.
— Почему он не говорит?! — прорычал Косло.
— Ваше превосходительство, может потребоваться время, чтобы отрегулировать потоки силы и добиться резонанса по десяти точкам…
— Ну так займись этим, черт побери! Я слишком многим рискнул, арестовав этого человека, чтобы теперь потерять его!
Раскаленные добела пальцы чистой силы вырвались из стула, вонзились в нейронные пути внутри мозга Мэллори — и столкнулись с несокрушимой защитой Ри-зонда. В этом противоборстве истерзанное самосознание Мэллори носилось туда-сюда, словно лист в бурю.
«Сражайся!» Уцелевшие обрывки сознающего себя разума собрались воедино…
…И были схвачены, закапсулированы и брошены вверх и в сторону. Мэллори ощущал, как его несет через водоворот белой светящейся мглы, прорезанной красными, синими, фиолетовыми вспышками и потоками света. Он ощущал мощные силы, которые давили на него, швыряли его из стороны в сторону, вытягивали разум, словно вязкую проволоку, что прошла через всю Галактику. Становясь все шире, она превратилась в перегородку, разделившую Вселенную надвое. Эта плоскость утолщалась, вспучилась и охватила все пространство-время. Где-то вдалеке Мэллори слабо ощущал буйные потоки энергии, рыскавшие прямо за непроницаемой мембраной силы…
Сфера, в которую его заточили, сжалась, спрессовалась, сфокусировав сознание. Он знал, не зная, откуда ему это известно, что пребывает в герметичной безвоздушной камере, сковывающей, вызывающей клаустрофобию, отсекающей все звуки и ощущения. Он попытался сделать вдох, чтобы закричать…
Но вдоха не последовало — лишь слабое биение ужаса, быстро угасавшее, словно его сдерживала чья-то рука. Мэллори ждал в одиночестве и в темноте, напрягая все чувства, наблюдая за окружающей пустотой…
«Я/мы поймали его!» — сообщили Восприниматели и отключились. В центре камеры запульсировали потоки энергии: ловушка для разума принялась удерживать и контролировать захваченную структуру мозга.
«НАЧАТЬ ИСПЫТАНИЕ НЕМЕДЛЕННО. — Эгон отмахнулся от вопросительных импульсов занятых рассуждениями мыслесегментов. — ПРИМЕНИТЬ ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ И ЗАФИКСИРОВАТЬ РЕЗУЛЬТАТЫ. ПРИСТУПАЙТЕ!»
…И осознал, что в дальней части помещения слабо светятся очертания окна. Он моргнул, приподнялся на локте. Матрасные пружины заскрипели. Он принюхался. В спертом воздухе висел едкий запах дыма. Кажется, он находился в номере дешевого отеля — но совершенно не помнил, как очутился там. Он отбросил колючее одеяло и почувствовал покоробившиеся доски пола под босыми ногами…
Доски были горячими.
Он вскочил, бросился к двери, схватился за дверную ручку — и отдернул руку. Металл обжег ладонь до волдыря.
Он подбежал к окну, сорвал задубевшие от грязи занавески, повернул ручку и дернул раму. Та не шелохнулась. Он отступил на шаг и вышиб стекло ногой. Сквозь выбитое окно тут же ворвались клубы дыма. Намотав на руку занавеску, он выбил торчащие осколки, перебросил ногу через подоконник и выбрался на пожарную лестницу. Ржавый металл впился в босые ноги. Он кое-как спустился на пять или шесть ступенек — и остановился, когда внизу взметнулась волна пламени.
Поверх поручней он увидел улицу, пятна света на грязном бетоне десятью этажами ниже, уставившиеся вверх белые лица, словно бледные пятнышки. В сотне футов от него раздвижная лестница, покачиваясь, тянулась к другому крылу горящего здания — не к нему. Он был позабыт и брошен на произвол судьбы. Никто не мог спасти его. В сорока футах под ним железная лестница превратилась в огненный ад.
«Самое простое и быстрое — шагнуть за поручень, избежать боли, умереть пристойно», — с ужасающей ясностью промелькнуло в мозгу.
Раздался звон стекла, окно над ним разлетелось. Горячие угли посыпались на спину. Железо под ногами было горячим. Он набрал побольше воздуха, прикрыл лицо рукой и рванулся вниз сквозь беснующиеся языки пламени…