Беженцев становилось все больше. И всюду вокруг них смыкалась цепь надежных рук и сердец.
Учитель Ягош был необыкновенно закаленным человеком. Он любил говорить, что родился в лесу, под буком, когда его мать пошла искать своего мужа-лесника, чтобы послать его за повитухой. Но даже и этот закаленный человек часто буквально валился с ног от усталости.
К счастью, в лесу он был как дома. Лес был его другом. В морозы на полянах полыхали костры, разведенные рабочими лесозаготовок. Совсем как в той сказке о двенадцати месяцах, которую он читал детям в школе.
— Черт возьми, не делайте этого один, — сказал ему один из дровосеков, когда учитель подсел к их костру погреться.
Ягош лишь устало взглянул на него и вытащил бутылку сливовицы. Стоял уже апрель, но на Яворжине еще лежал снег. В тот день Ягош уже перевел через границу три группы беженцев, а дома его ждали еще два человека.
— Послушайте, мы можем вам помочь. Почему вы нам ничего не говорите? — допытывались рабочие.
Огонь весело потрескивал, сливовица приятно обжигала горло, замерзшие ноги отогревались у пылающего костра.
«Вы добрые ребята, — подумал про себя Ягош, осматривая обветренные лица дровосеков, — но здесь дело не только во мне, я не имею права рисковать связными».
А оставшихся двоих беженцев в тот же день перевела жена Ягоша. До этого она уже переводила людей несколько раз, и вскоре «генеральская линия», как начали называть всю сеть, уже не могла обойтись без ее услуг. Она стала важным и незаменимым звеном во всей длинной цепочке.
20
В двухэтажном доме учителя Ягоша все время были гости. Они ночевали, отдыхали, переодевались из городской в рабочую одежду дровосеков и однажды с пилой через плечо и топором в руках отправлялись на Яворжину, с тем чтобы в протекторат уже больше не возвращаться.
Жена Ягоша как раз собирала в саду смородину. Круглая корзинка ее наполнилась красными ягодами. Яблоки на дереве за беседкой уже созревали. Сначала они сильно опадали, потому что плоды были тяжелыми, а стебельки первых созревающих плодов — еще слабыми. Но у хорошей хозяйки ничего не пропадает: жена учителя знала рецепт отличного варенья из смородины и первой летней падалицы. Осторожно обрывала она красные ягоды с веточек, обдумывая, где брать сахар. Их запасы быстро истощались, ведь за четыре месяца у них побывало столько посетителей! Говорили, что с октября будут введены продовольственные карточки. Ну что ж, как-нибудь переживут. Главное — избавиться от оккупантов.
— Добрый день, пани, не продадите ли смородину?
Молодая женщина вздрогнула. Она была так погружена в свои мысли, что даже не заметила, как к забору подошел посторонний человек. Выглядел он прилично, одет по-городскому.
Женщина подошла к забору.
— Мне нужно поговорить с Ганой, — вполголоса произнес незнакомец.
— А сколько вам нужно смородины? — улыбнулась женщина.
— Килограмма два хватит.
— Входите, я вам взвешу.
На стенах в кабинете учителя красовались оленьи рога различных размеров.
Незнакомец изумленно осматривался.
— Вы всех оленей сами застрелили? — спросил он учителя.
— Ну конечно, — довольно улыбнулся Ягош, — и к тому же я выбираю только самые лучшие экземпляры. — Затем он начал рассказывать посетителю, как охотился. — Но ведь вы пришли ко мне по другому поводу, — прервал он свой рассказ на полуслове.
Незнакомец сел на предложенный ему стул.
— Меня к вам послал Эда Уркс из Центрального Комитета партии. Вы, конечно, его помните.
— А как же! — воскликнул учитель. — Старый друг! Ведь мы вместе в школу ходили. Он из этих краев. — Улыбнувшись какому-то далекому воспоминанию, Ягош спросил: — Что ему от меня нужно?
За последние месяцы учитель уже привык, что его разыскивают только те, кто нуждается в его помощи.
Незнакомец, упершись локтями в колени, слегка наклонился:
— Ему нужно перевезти на словацкую сторону важные материалы Центрального Комитета. Только все должно быть сделано надежно, потому что от этого зависит жизнь многих людей.
На минуту воцарилась тишина.
Жизнь многих людей… Сколько их, начиная с марта, прошло через руки учителя из Вельки! Но, несмотря на то что пока дело обходилось благополучно, учитель не мог дать полную гарантию. Он задумчиво посмотрел на посетителя и спросил:
— Сколько их?
— Много, — тихо ответил мужчина, — целые картотеки и еще масса папок… И все совершенно секретное.
— Понимаю.
Снова воцарилась тишина.