Обычно до работы я еду минут 20, но сегодня как назло я попала в гигантскую пробку.
- Вот черт! – выругалась я, нервно нажимая на сигналку.
Спустя 30 минут затор наконец двинулся с места. Подъезжая на парковку у входа в издательство, я сама не заметила, как сдала задом и чирканула машину Лазарева. Стоп, Аня сказала, что на летучку поехал и Наумыч. Зачем, если его отстранили? Неужели там ещё и Гальяно, и он собрал всех? Тачка начальника орала адской сиреной, но мне уже было плевать. Я скрылась с места преступления, пулей влетая в двери редакции и комнату переговоров.
- Извините, – быстро выпалила я, пытаясь отдышаться.
- Маргарита Санна, позвольте поинтересоваться, кто вам позволяет опаздывать на летучку более, чем на полчаса? – почесал бровь Константин Петрович.
- В пробку попала, – задыхаясь, попыталась я объясниться.
Я подняла голову и окинула коллег взором. Хитрые и похотливые голубые глаза смотрели четко в область моей ключицы, а ухмылка Зимовского навела меня на мысль, что что-то явно не так и дело не в опоздании.
- Да нет, Марго, по-моему пробку ты как раз создавала! – захохотала Эльвира.
- Эльвира Сергеевна, что вы себе позволяете? – посмела себе я одернуть финансового директора, – гляньте в навигатор, вся каширка стоит мертвым грузом! Ещё и гаишники остановили с документами, а я паспорт дома забыла!
- И засос вам наверное, гаишники поставили? – съязвила Эльвира.
Редакция захохотала и все начали перешептываться, я даже не заметила, что Гальяно тоже находится в зале. Черт, засос. Ведь Аня вчера мне уже показала, но утром я благополучно забыла, одев открытую блузку.
- Мокрицкая, ты че несёшь то! – одернул ее Зимовский, – Маргарита Александровна, вы ничего не пропустили, – повернулся он ко мне лицом, – господин Гальяно только что хвалил вашу гениальную статью в новом номере!
- В смысле? – удивленно спросила я.
- В прямом, Маргарита, в прямом, – кивнул Гальяно, – и посему решил произвести некоторые кадровые перестановки. – Инвестор выдержал паузу и закусил губу, – директором издательства снова назначается Егоров Борис Наумович, а главным редактором – Реброва Маргарита Александровна.
- А Зимовский?! – я выпучила глаза и сама того не осознала сразу, что ошарашила вопросом всех вокруг.
Калуга стоял и в шоке пялился на меня, открыв рот. Эльвира и Галя снова зашептались.
- А Зимовский, Маргарита Александровна, – инвестор снова выдержал паузу, – с сегодняшнего дня снова становится вашим заместителем. Не дорос ещё до руководителя, статью вашу в типографию только в 6 утра принёс. Чуть номер не запорол. Думаю, со мной все согласны.
Все зааплодировали.
- Идём! Работаем, работаем! – завершил Гальяно.
Все разбежались по кабинетам. Я быстро бросила взгляд на диван посреди заседательной комнаты, и хитро ухмыльнувшись, тоже пошла к себе.
Время обеда подошло очень быстро. Подойдя к дверям кухни, я вдруг остановилась.
- Он что, опять тебя бросил? – с шоком в голосе верещала Любимова.
- Прикинь, козел какой! – поддакивала той Мокрицкая, – я его жду у подъезда, в домофон звоню, а он…
- Что случилось?! – любопытничала Галина.
- Да ничего! Ничего, Галь! – финансовый директор сменила визг на всхлипы, – я приехала сюда, думала что он заработался! Выхожу из лифта, а у дверей блузка валяется! И Антон в зале заседаний взъерошенный! Знаешь, что сказал? Что это ты с Кривошеиным зажигаешь, и блузка твоя!
- Какой ещё Кривошеин! – завопила Любимова, – так подожди, Эльвир, если он был с бабой, и она была без блузки, как ты ее не увидела?
- Не знаю, в каком шкафу он ее спрятал! Но все кончено, Галь. Я устала!!!
- Эй, курицы! – грозность в голосе ударила меня по голове, – че лясы точим, или работы мало? Вы подходите я нарисую! – скомандовал Зимовский и я засмеялась, обратив на себя тем самым внимание сплетниц.
- Антон Владимирович, а вы больше не начальник чтоб нам указывать, – заключила Галя.
- Ну как же, Галочка, – я с хитрой улыбкой вошла в кухню, – мой заместитель всегда ваш начальник. Антон Владимирович, кажется в отделе моды мало работы, пусть разработают стиль фотосессии для главного разворота следующего номера, и подберут моделей.
- Че это она, – удивленно шепнула Мокрицкая Гале и женщины удалились.
Пошлый взгляд Зимовского снова встретился с моим. Я нервно сглотнула, чувствуя нарастающее напряжение в воздухе. Антон резко захлопнул ногой дверь, поворачивая в ней замок.
- Это ещё зачем? – попятилась я в угол между дверью и холодильником, но оказалась прижата к стене.
Зимовский не оставил мне места для выдоха. Мой позвоночник так впечатался в стену, что лопаткам стало даже больно и из моих легких вырвался какой-то толи стон, толи рык.
- Чертовка, что ты со мной сделала? – выдохнул он мне в губы, требовательно поднимая мой пиджак и оголяя спину.
- Я всего лишь напомнила Любимовой о полномочиях моего зама, – отмазалась я, – или я не права, что вы являетесь непосредственным начальником после меня? – я стрельнула в зама глазами, и ощутила всем своим телом его мондраж.
Вот так да, я ещё и коварная обольстительница. Одной фразой завести Зимовского – да на это была не способна ни одна его краля, уж я-то, Игорь Ребров, знаю. Тем временем Антон сминал мои бёдра, спускаясь к линии ремня на брюках. Разряд тока пронзил мое тело и я поняла, что мысли о том, что я Игорь как-то ну вообще не актуальны.
- Зимовский.. – я что-то попыталась сказать, но его ладонь там выбила все мысли.
Я просто схватила его за воротник пиджака, и он элегантно слетел с плеч моего зама на пол. Господи, что я делаю? Если бы кто-то мне мог сказать. Мои пальцы дрожали, пытаясь развязать его галстук, а ласки Антона стали требовательнее. Я чувствовала, как становлюсь влажной под его рукой.
- Ммм… ахх… Зимовский! – снова я попыталась сказать, но это было явно сложно – ааам… жалюзи!!!
Жалюзи действительно были открыты, что открывало планктону прекрасный вид на происходящее. Но Антон явно меня не слышал. Снимая второй рукой мой пиджак, страстно облизывал и кусал мою шею. Вот она, вся моя ненависть к нему, которая так выходила с каждым его прикосновением, с каждым движением, превращаясь в огонь дикой страсти. На минуту вспомнив о прошлом в теле Гоши, я сразу поняла, как отомстить за все – и за жалюзи, и за наглое прижатие к стене…
Через минуту мои пальцы расстёгивали ремень на его брюках, который из-за возбуждения Антона уже плохо мне поддавался. Я подняла на него глаза. Со лба по лицу стекал пот, в глазах полыхало пламя. Моя рука продолжила своё путешествие, и накрыла собой его плоть.
- Елки, Реброва, – видно было, что Антон еле находит в себе силы говорить, – хочу… – он сделал громкий выдох мне в губы, срывая с меня блузку, – хочу тебя.
В ту же секунду я была поднята за ягодицы и посажена на его горячий член. Это было какое-то наваждение, с каждым движением я видела звёзды перед глазами.
- Мммм… ещё.. – бормочу я, вцепившись в его спину ногтями и Антон входит ещё глубже.
Внизу живота происходит просто буря, все сковывают сладкие спазмы. Господи, когда я была Гошей я не испытывала ничего подобного.
- Боже…ах… – ещё громче произношу я.
- Тихо, сладкая, – Зимовский сильнее кусает меня за шею, пытаясь вернуть понимание что мы на работе. – За стенкой кабинет Калуги!