Антон понял, что я близко и обхватил обеими ладонями мою грудь. Сладкая дрожь вновь пробила мое тело, и он догнал меня спустя пару минут. Обессиленная я опустила голову ему на грудь, уткнувшись носом в шею и тяжело дыша.
- Я тащусь с тебя, – хитро улыбнулся Зимовский, – моя сладкая.
- А я с тебя, – с таким же хитрым взглядом заключила я.
Он сладко поцеловал меня в лоб, и какое-то внезапно нежное чувство заставило сердце биться чаще. Это вызвало широкую улыбку на моем лице.
- Ну вот, ты не плачешь больше, – Зима продолжал меня гладить по голове, – а теперь, госпожа Реброва, рассказывай.
- Что? – вопросительно подняла я глаза, уже и забыв, что тряпка Калуга в очередной раз меня бортанул.
- Что-что! Кто обидел мою сладкую девочку? Или ты наклюкалась вискаря только от счастья? – он засмеялся. Как-то по доброму и без издёвок.
- Зимовский! – хотела я возразить против «его девочки».
Что это за наглость? С каких пор он меня присвоил?
- Притащи выпить, а, – выправилась я, слезая с его груди и натягивая на себя одеяло.
Антон принёс 2 бокала и разлил по ним коньяк, садясь рядом со мной на кровати.
- Я весь во внимании, – Зимовский дал понять, что мне не отвертеться.
- Просто одна тряпка в очередной раз кинула меня. – я опустошила залпом бокал.
- Калуга чтоль? – мой зам приподнял бровь, также выпивая свой бокал, – что он тебе сделал?
- Да вот именно, что ничего. Он признаётся мне в любви, каждый день кормит завтраками, что обо всем скажет Наташе, но каждый день просит подождать и боится ее добить. А меня добить никто не боится!
- Да он всегда был тряпкой бесхребетной, – Зимовский погладил меня по щеке, вытирая слезу, которая почему-то по ней катилась, – не плачь.
Я не смогла сдержать себя, и зарыдала с новой силой, громко всхлипывая. Антон прижал меня к своей груди, сильно-сильно, что я чувствовала стук его сердца. Я почувствовала, что я уже не чувствую никакой ненависти к нему…
- Ты его любишь? – с какой-то тоской вдруг прервал мои рыдания Зима.
- Не знаю, – растерянно отвечала я, выпивая новый бокал коньяка, – наверное, уже нет… а можно я тоже спрошу?
- Конечно.
- А ты любишь Мокрицкую?
Он удивленно посмотрел на меня.
- Ну ты даёшь, Реброва!
- Так ты ответишь? – я хитро прищурила глаза, подставляя бокал, чтобы чокнуться.
- Нет! – он наклонился ближе, чтобы поцеловать, но я приставила палец к его губам, – конечно же нет. А выглядит иначе?
- Нууу, как тебе сказать, Зимовский! – я улыбнулась и он чокнулся со мной своим бокалом, – выглядит, что она очень даже тебя пасёт.
- Вот именно, что пасёт, – он тяжело выдохнул, – пасёт и уже достала.
- Ну так пошли ее нафиг! Или Мокрицкая – это запасной трахадром? – с моего лица не слезала хитрая ухмылка.
- Типа того. Только и трахадром она так себе, – его глаза тоже хитро забегали, – я ни с кем не чувствовал того, что с тобой. Ты меня поразила. И свела с ума!
- Я тоже, – выпалила я.
Вот блин, он же первый в этом теле. Что я несу.
- Ты вошла тогда, на презентации, – Зимовский вдруг начал вспоминать, – Я подумал, что за сучка такая! Кто такая, откуда! Как так Гоша уехал и прислал вместо себя сестрицу, а не меня на своё место! Как же меня это выбесило! Я держал тебя за горло в туалете, а подсознание так и рвалось наружу, чтоб прижать тебя и… – он опять пошло на меня посмотрел, что стало не по себе, – от всего этого гнева, пришла мысль подложить тебя под Гальяно… но ответный твой ход просто не укладывался у меня в голове. Это ж так изощриться, чтобы отомстить! Ты дала мне в рожу, а так хотелось в ответ схватить и поцеловать… в общем, давно это, Реброва, давно…
- Прости, – я вдруг начала громко смеяться, вспоминая морду Зимы в обезьяннике, когда нас забрали за драку, – тогда наверно мое подсознание просило именно об этом же. Ну, чтоб ты вот так схватил, – я схватилась за живот от смеха.
В ту же минуту я оказалась повалена на кровать, с поднятыми руками без права вырваться.
- Вот так? – пошлые глаза Зимовского кажется сейчас съели бы меня.
Страстный укус за ухо привёл меня в чувство.
- Зимовский! Ну отпусти! Иначе мне придётся идти на работу в скафандре! – он меня явно не слушал. – да хватит меня кусать!
Он бросил взгляд на мою уже почти всю фиолетовую шею и ухмыльнулся.
- Прости, – Антон нежно поцеловал меня в щечку, – я буду стараться аккуратнее! Давай спать, а? Время 4 утра!
Вот капец, и правда время 4… Он так смотрит на меня. Я в шоке. Кажется, я свихнулась. Я устроилась на его плече, и с этими мыслями погрузилась в сон.
Комментарий к 7. Кажется, это любовь? Или нет?)
====== 8. ======
Как же болит голова, и зачем я столько пила? Я разлепила глаза, и обалдела. Зимовский лежал рядом, уткнувшись носом в подушку и так мило сопел. Я присела на кровати, прокручивая события вчерашнего дня и ночи и взялась за голову. Я попыталась тихо слезть с кровати, как Антон не открывая глаз взял меня за руку.
- Ну и куда это мы? – он потянул меня на себя и сладко поцеловал в губы.
- Капец, – все что я могла сейчас сказать, оценивая ситуацию.
- А по-моему, все было чудесно, – Зимовский похотливо глянул мне в глаза, – доброе утро!
- Ага, доброе, – подтвердила я, – Зимовский, нам же на работу надо через час! – я схватилась за голову.
Я глянула на свой телефон, где было 30 пропущенных от Сомовой и снова взялась за голову.
- Ну так и поехали со мной на работу, в чем проблема? А кофе попьём на месте, у Люси с Любимовой ж всегда есть че пожрать.
- Зимовский!!! Ты с дуба упал!!! – я подскочила на кровати, – в чем? – мой взгляд упал на разорванное платье посреди комнаты, – а ещё, я вчера взяла машину Сомовой, когда ехала к тебе… Евпатий Коловратий, че делать то! У Ани сегодня ведь утренний эфир!
- Так, Марго, – попытался меня поддержать мой зам, – спокуха. Аню если что и Наумыч на работу отвезёт. А мы можем доехать до тебя, и ты переоденешься!
- Да уж, по ходу это единственный выход, – выдохнула я, – ну и в чем я поеду, даже до своего дома?
- Нууу… – Антон почесал голову, – давай я тебе дам спортивный костюм Гоши, он оставил его, когда мы играли в футбол с типографией.
- Супер просто, – я начала истерически ржать, вспоминая его размеры, – ладно, валяй!
Напялив на себя футболку и шорты размеров на 5 больше меня нынешней, я двинулась в ванную чтобы хоть немного умыться. Капец, пять ярко-фиолетовых пятен усеивали мою шею от уха до ключиц. Я глянула на зашедшего ко мне Антона, и рассмеялась.
- Ты чего ржешь? – не понял мой зам.
- Шея, Зимовский, – я продолжала хохотать.
Кажется, я вчера отомстила ему. Он посмотрел на себя в зеркало.
- Ну Евпатий Коловратий!
- Да ладно, – еле сдерживая смех, выдавила я из себя, – одень свитер с горлом!
- Даааа, конечно, Реброва! Летом и свитер, ещё и на работу!
- Ну давай тональником замажем! – предложила я.
- Слушай, вот и как я не догадался, да? – съязвил Антон, – а у меня то он откуда? Ладно, поехали.
Мы спустились вниз, и я впервые за последнее время села на пассажирское сиденье. Оглядела салон, типичная тачка одинокого мужика – прям как моя. Какие-то папки с документами, сумка с ноутбуком. Кстати, Гоша ни разу не ездил с Зимовским на авто, так что видела я все впервые.
- Ниче такая бэха, – оценила я, по хозяйски регулируя сиденье.
- Старая уже, – Антон сел за руль и повернул ключи, – ну поехали.
Мы двинулись по проспекту в сторону моего дома. В воздухе вдруг возникло какое-то напряжение, я с похотливым взглядом разглядывала, как мой бывший враг номер один ведёт машину. Черт возьми, и почему меня это возбуждает? Совсем чоканулась уже.