– Ну да, конечно, – отозвался Артур. – А что вы можете сказать о мотивах преступления, мистер Маршалл?
– Должен признаться, это для меня до сих пор полная загадка, дорогой доктор!
– В самом деле? Позвольте вам не поверить! Вы же сами сказали, что все факты налицо.
– Видите ли, прямой денежной выгоды от смерти миссис Аргайл не получил никто. Она издавна имела ряд дискреционных[11] доверительных фондов. Такая форма, как вам должно быть известно, в наши дни широко распространена. Эти фонды учреждены на имя всех детей. Управляются они тремя доверенными лицами – мною, Лео Аргайлом и еще одним юристом из Америки, дальним родственником миссис Аргайл. Фонды, кстати, включающие очень большую сумму, распределяются доверенными лицами таким образом, что преимуществом пользуется тот из детей, кто больше всего нуждается в помощи.
– Ну а мистер Аргайл? Принесла ли ему смерть жены какую-либо финансовую выгоду?
– Нет. Ну разве что очень незначительную. Большая часть ее состояния, как я уже сказал, размещена в этих фондах. Она завещала ему свое имущество, но оно оценивается довольно скромной суммой.
– А мисс Линдстрем?
– Ей миссис Аргайл за несколько лет до своей смерти купила щедрую ежегодную ренту[12], – сказал Маршалл и, недовольно поморщившись, добавил:
– Мотивы? По-моему, никаких. Во всяком случае, с финансовой точки зрения.
– А с психологической? Может быть, какие-то серьезные.., разногласия, конфликты?
– Боюсь, тут я едва ли смогу вам помочь, – заявил Маршалл, давая понять, что разговор закончен. – Я не вникал в то, что у них там происходит.
– А кто-нибудь вникал?
Маршалл задумался, потом, как будто с неохотой, добавил:
– Можно поговорить с доктором. Доктор.., э-э… Макмастер, кажется. Теперь он на пенсии, но живет здесь, неподалеку. Во время войны он обслуживал детский приют миссис Аргайл. Вот ему, должно быть, многое известно об обитателях «Солнечного мыса». Удастся ли вам его разговорить, не знаю. Но если удастся, он, наверное, окажется вам полезен.., хотя – извините, что говорю вам это, – неужели вы считаете, что есть нечто такое, с чем не управится полиция, причем более профессионально, чем вы сами?
– Не знаю, что и сказать. Может, и нет. Но одно я знаю твердо. Попытаться я должен. Понимаете, должен.
Глава 5
Брови начальника полиции медленно поползли на лоб, казалось, вот-вот и они достигнут кромки седых волос. Он обвел взглядом потолок, потом снова уткнулся в депешу, лежавшую перед ним.
– Уму непостижимо! – воскликнул он. Молодой человек, чье дело было не оплошать с ответом, с готовностью произнес:
– Да, сэр!
– Веселенькая история, – пробормотал майор Финни и забарабанил пальцами по столу. – Хьюиш здесь?
– Да, сэр. Старший инспектор Хьюиш прибыл пять минут назад.
– Ах, прибыл. В таком случае пришлите, пожалуйста, его ко мне, – буркнул начальник полиции.
Старший инспектор был высокий меланхоличного вида малый. Глядя на его унылую физиономию, невозможно было представить, что на детских утренниках он душа общества – откалывает такие штучки, что все со смеху умирают.
– Здорово, Хьюиш. – Майор Финни указал ему на стул. – Веселенькая история получается. Интересно, что вы на это скажете?
Старший инспектор Хьюиш сел и тяжело перевел дух.
– Похоже, тогда, два года назад, мы дали маху. Этот парень.., как его там… – майор Финни порылся в бумагах, – Колори, нет, Колгари. Профессор какой-то. Наверное, он просто не от мира сего, а? Такие ведь вечно путаются во всем, особенно во времени?
Майору Финни хотелось, видно, чтобы ему поддакнули, но Хьюиш хранил молчание.
– Одно слово – ученый, что с него взять, – наконец проговорил он.
– И мы должны всему этому верить?
– Сэр Реджиналд, по-моему, верит, а его на мякине не проведешь, – заключил Хьюиш, отдавая должное главному прокурору.
– Нет, если главный верит, – нехотя проговорил майор Финни, – то уж нам, как говорится, сам Бог велел. Стало быть, придется снова открывать дело. Я просил прихватить соответствующие бумаги. Вы их принесли?
– Да, сэр. Вот они.
Старший инспектор выложил на стол кипу бумаг.
– Просмотрели? – спросил майор Финни.
– Да, сэр. Всю ночь читал. Вообще-то я все помню. Не так уж давно это случилось.
– Итак, за работу, Хьюиш! С чего начнем?
– С самого начала, сэр. Понимаете, беда в том, что в то время у нас никаких сомнений не возникало.
– Да. Все было яснее ясного. Не думайте, Хьюиш, что я вас в чем-то виню. Я тогда был согласен с вами на все сто.
– Действительно, ни о какой другой версии у нас не было и речи, – задумчиво проговорил Хьюиш. – Миссис Аргайл убита. Этот парень, ее сын, угрожал ей. На кочерге отпечатки его пальцев. И деньги… Мы сразу его взяли, и при нем были эти деньги.
– Какое впечатление он тогда на вас произвел?
– Скверное, – ответил Хьюиш, помолчав. – Нахальный и самоуверенный тип. Не умолкая долдонил про свое алиби, ссылался на время. Нахал. Сами знаете этих молодчиков. Все убийцы, как правило, ведут себя нагло. Думают, они такие умные. Думают, они всегда правы, что бы ни натворили, а на других им наплевать. Нет, человек он был дрянной, тут уж никаких сомнений.
12