– Этому не бывать, – сказал Колгари. – В данном деле этому не бывать.
Глава 8
Эстер Аргайл смотрелась в зеркало. Но не тщеславие читалось у нее во взгляде, а смятение. Это был тревожный, вопрошающий взгляд, свойственный людям, постоянно сомневающимся в себе. Эстер отбросила волосы со лба, отвела их в сторону и недовольно нахмурилась. Внезапно в зеркале она увидела, что позади нее кто-то стоит. От неожиданности девушка вздрогнула и быстро обернулась.
– А! Испугалась! – воскликнула Кирстен Линдстрем.
– Испугалась? Чего, Кирсти?
– Меня испугалась. Думаешь, тихонько подкрадусь сзади и…
– Ох, Кирсти, брось эти шуточки. Разве мне может прийти в голову такая чепуха!
– Очень даже может. И правильно. Надо быть начеку. Потому ты и следишь за каждой тенью, дрожишь, увидев что-то непонятное. Потому что в этом доме есть чего бояться. Теперь-то мы знаем.
– Кирсти, дорогая, – сказала Эстер. – Кого-кого, а тебя я могу не бояться.
– Как знать? Вот я недавно читала в газете. Жили вместе две женщины, и не один год, и вдруг ни с того ни с сего одна из них убивает другую. Душит. Почему, спрашивается? А она в полиции спокойненько объяснила, что в ее подругу вселился дьявол. Сама, мол, видела, как он выглядывает у нее из глаз. Надо быть сильной и смелой, говорит, и убить дьявола.
– О да, помню этот случай, – сказала Эстер. – Но ведь та женщина – сумасшедшая.
– Ну да. Только ведь она не знала, что сошла с ума. И никто вокруг не знал. Никто и не подозревал, что творится в голове у этой несчастной. Вот я и говорю, разве тебе ведомо, что творится в голове у меня. А может, я тоже сумасшедшая. Может, я вдруг поняла, что в твою мать вселился бес и поэтому ее надо убить.
– Какая чушь, Кирсти! Совершенная чушь.
Кирстен Линдстрем со вздохом опустилась на стул.
– Да, – сказала она. – Действительно, чушь. Я очень любила твою мать. Кроме добра, ничего от нее не видела. Но я вот о чем толкую, Эстер, постарайся понять и поверить. Теперь ты ничего не должна считать чушью. И еще ты никому не должна доверять, в том числе и мне.
Эстер в упор смотрела на Кирстен Линдстрем.
– Вижу, ты настроена решительно, – сказала она.
– Очень решительно. Мы все должны быть решительными и играть в открытую. Нечего притворяться, что ничего не случилось. Этот человек – глаза бы мои его не видели! – убедил всех, что Жако не убийца, так я понимаю. Значит, убийца кто-то другой, и этот кто-то – один из нас.
– Нет, Кирсти, нет. Может быть, это кто-то, кто…
– Что?
– …ну, например, хотел что-нибудь украсть или затаил злобу против мамы.
– И ты думаешь, твоя мама впустила бы его в дом?
– Вполне возможно. Ты же знаешь, какая она была. Если бы кто-то заявил, что пришел рассказать о несчастном заброшенном ребенке, с которым дурно обращаются… Неужели ты думаешь, что мама не впустила бы этого человека, не провела бы к себе в кабинет, не выслушала бы?
– Что-то не верится, – возразила Кирстен. – Не могла твоя мать позволить взять ему кочергу и уж тем более допустить, чтобы он подкрался сзади. Нет, с ней в комнате был кто-то из близких, с кем она чувствовала себя совершенно спокойно.
– Перестань, Кирсти, – вырвалось у Эстер. – Не хочу тебя слушать! Зачем вспоминать весь этот ужас?
– Затем, что он опять здесь, совсем близко. Больше ничего говорить не стану, но предупреждаю тебя – не доверяй никому, даже тому, кого, как тебе кажется, ты хорошо знаешь и в ком уверена. Берегись меня, берегись Мэри, берегись своего отца и Гвенды Воэн – тоже.
– Подозревать всех? Разве я смогу так жить?
– Хочешь знать мое мнение? Уезжай из этого дома.
– Сейчас не могу.
– Почему? Из-за молодого доктора?
– Не понимаю, о чем ты говоришь, Кирсти. – Щеки Эстер вспыхнули.
– Я говорю о докторе Крейге. Очень приятный молодой человек. И врач он хороший, такой внимательный, добросовестный. Считай, тебе повезло. И все-таки, думаю, лучше бы отсюда уехать.
– Чепуха! – раздраженно выпалила Эстер. – Чепуха, чепуха, чепуха! Ох, и зачем только этот Колгари сюда явился!
– Вот именно, – подхватила Кирстен. – Глаза бы мои его не видели.
Лео Аргайл подписал последнее из писем, которые перед ним положила Гвенда Воэн.
– Все? – спросил он.
– Да.
– Неплохо сегодня поработали.
Гвенда наклеила марки и собрала письма в стопку.
– Тебе не кажется, что сейчас самое время отправиться за границу? – спросила она.
– За границу? – рассеянно переспросил Лео Аргайл.
– Да. Разве не помнишь? Ты же собирался поехать в Рим и в Сиену.
– Ах, да-да, конечно.
– Хотел ознакомиться с архивными документами, о которых тебе писал кардинал Массилини.
– Да, помню.
– Может быть, забронировать билет на самолет или предпочтешь поезд?
Будто вернувшись мыслями откуда-то издалека, Лео Аргайл посмотрел на Гвенду и слабо улыбнулся.
– Кажется, тебе не терпится избавиться от меня, Гвенда?
– Ах, нет, дорогой, нет.
Она поспешно подошла к нему, опустилась на колени у его кресла.