Вы, безусловно, получите от мистера Маршалла подробный отчет, с которым он задержался по моей просьбе, ибо я счел своим долгом лично рассказать вам всю правду. Я просто обязан был пройти через это испытание. Мне уже никогда не избавиться от чувства вины, надеюсь, вы это понимаете. Если бы я проявил большую осторожность, когда переходил улицу… – Он осекся. – Я понимаю, что не имею оснований рассчитывать на вашу доброту.., хотя формально я невиновен… Но вы не можете не обвинять меня.
Гвенда взволнованно заговорила. В голосе у нее звучала искренняя доброжелательность:
– Да нет же, мы не виним вас. Просто.., так уж случилось. Трагическое.., невероятное стечение обстоятельств.
– Они вам поверили? – спросила Эстер. Артур удивленно на нее посмотрел.
– Я говорю, в полиции вам поверили? Вы же могли все это выдумать?
Артур невольно улыбнулся.
– Как свидетель я вполне заслуживаю доверия, – мягко сказал он. – И я не преследую никаких корыстных целей. Полиция очень скрупулезно все проверила – медицинские справки, показания очевидцев в Драймуте, подтверждающие мои слова. Мистер Маршалл, как и все юристы, крайне осторожен. Он не желал воскрешать в вас надежды, пока сам не убедится в успехе расследования.
Лео Аргайл беспокойно пошевелился и впервые за все это время нарушил молчание.
– Что вы подразумеваете под словом «успех»?
– Простите, – живо проговорил Колгари. – Это не совсем подходящее слово. Вашего сына обвинили в преступлении, которого он не совершал, подвергли суду, приговорили к наказанию, и он умер в тюрьме. Истина обнаружилась слишком поздно. Но правосудие может свершиться, оно должно свершиться, об этом позаботятся. Вероятно, по представлению министра внутренних дел королева дарует Джеку Аргайлу помилование.
Эстер засмеялась.
– Помилование за то, чего он не совершал?
– Я вас понимаю. Судебная терминология зачастую не передает существа дела. Но это необходимо, чтобы сделать в парламенте запрос. В результате чего будет установлено, что Джек Аргайл не совершал преступления, за которое он осужден, и это получит широкое освещение в прессе.
Артур умолк. Никто не проронил ни слова. Он подумал, что для них это, наверное, слишком большое потрясение… Хоть и приятное.
– Боюсь, что мне больше нечего добавить, – неуверенно проговорил он, вставая. – Кроме того, что я горько сожалею и еще раз прошу меня простить… Вы, я думаю, меня поймете. Кончина Джека Аргайла бросает трагический отсвет и на мою жизнь. Однако, все-таки, – в голосе у него звучали просительные нотки, – ведь важно знать, что он не совершал этого преступления.., что его имя.., ваше имя не запятнано в глазах общества, не так ли?
Увы! Ответа он не дождался.
Лео Аргайл сидел, сгорбившись в своем кресле. Гвенда не отводила взгляда от его лица. Эстер горестно смотрела в пространство широко открытыми глазами. Мисс Линдстрем, тряхнув головой, проворчала что-то себе под нос.
Колгари, остановившись в дверях, с виноватым видом оглянулся.
Наконец Гвенда Воэн решилась нарушить тягостное оцепенение. Она подошла к Артуру, коснулась его руки и тихо сказала:
– Доктор Колгари, наверное, им надо побыть одним. Слишком сильное потрясение. Нужно время, чтобы все это осмыслить.
Он поклонился и вышел. Мисс Линдстрем двинулась вслед за ним.
– Я вас провожу, – сказала она.
Артур оглянулся и, прежде чем двери закрылись, успел увидеть, как Гвенда Воэн опустилась на колени перед Лео Аргайлом. «Довольно странно», – подумал он.
На лестничной площадке мисс Линдстрем остановилась и сварливо проговорила:
– Вы не в силах воскресить Джека. Так зачем напоминать им все это? Они уже смирились со своим горем. А теперь снова будут страдать. Лучше бы вам не вмешиваться.
Вид у нее был раздраженный.
– Необходимо вернуть Джеку Аргайлу доброе имя, – возразил Артур Колгари.
– Подумаешь, какие нежности! У них ведь жизнь уже наладилась. Да где вам понять! Нет чтобы прежде подумать! И почему люди никогда не думают?! – Она топнула ногой. – Поймите, мне они как родные! Ведь я приехала сюда в сороковом году, помогать миссис Аргайл, когда она устроила здесь ясли – была война, и много детей осталось без крова. Уж как мы старались. Все для них делали. Было это почти восемнадцать лет назад. И теперь, когда она умерла, я осталась здесь. Присматриваю за ними, слежу, чтобы в доме было уютно и чисто, чтобы они хорошо питались. Я их всех люблю, да, люблю! А Жако.., трудный был мальчик. Его я тоже любила. Но.., какой он был трудный!
Она резко развернулась и ушла, забыв, что собиралась проводить гостя. Артур медленно спустился в прихожую. Он замешкался у входной двери, пытаясь открыть хитрый замок, и вдруг услышал за спиной легкие шаги. По лестнице сбежала Эстер.