"Увидел гитлеровца - убей его! Каждый меткий выстрел по врагу приближает нашу победу!" - писали газеты.
Каждый, кому вручалась винтовка с оптическим прицелом, считал это большой честью и старался делом оправдать оказанное ему доверие.
Снайперы в горах - большая сила. Это понимали все - от рядового бойца до генерала. Политотдел армии всячески содействовал развитию снайперского движения. На митингах и собраниях, в лекциях и беседах мы не упускали случая подчеркнуть, что успех в обороне в значительной мере зависит от огня снайперов, от их количества и мастерства. Работники комсомольского отделения политотдела во главе с П. И. Кузнецовым поставили себе целью, чтобы все комсомольцы - бывшие охотники, ворошиловские стрелки, бывшие активисты стрелковых секций Осоавиахима стали снайперами.
Постоянное внимание снайперскому движению уделял Военный совет армии. Командующий армией, члены Военного совета, командующие родами войск при встречах и беседах с командирами и политработниками соединений, в своих приказах и распоряжениях требовали полнее использовать возможности горно-лесистой местности для снайперского огня по врагу, обучать как можно больше воинов стрельбе из оружия с оптическим прицелом, знакомить их с основами баллистики.
Нередко за один только день меткие стрелки частей и соединенней армии уничтожали до 200 гитлеровцев. Снайперы 318-й стрелковой дивизии лейтенант Л. Буткевич, старший сержант Л. Макаров, сержант И. Потапенко, красноармейцы В. Лось, Н. Карнаух, Л. Колесниченко, А. Краснопольский и другие за два месяца вывели из строя более 1200 вражеских солдат и офицеров.
Политорганы, партийные и комсомольские организации широко пропагандировали опыт мастеров меткого огня. В армейской и дивизионных газетах регулярно публиковались их статьи и заметки о том, как они выслеживают гитлеровцев, выбирают основные и запасные позиции, как маскируют их. В полках и батальонах по указанию Военного совета армии велся учет фашистов, уничтоженных снайперами. Вместе с политорганами соединений мы выпустили несколько листовок, посвященных боевым успехам лучших снайперских команд и наиболее метких стрелков.
По инициативе политотдела армии была разработана и напечатана большим тиражом специальная памятка снайперу. Перед изданием памятки ее текст широко обсуждался на собраниях снайперов.
Во всех дивизиях и бригадах состоялись снайперские слеты. С докладами на них выступали штабные специалисты и работники политотделов, а нередко и командиры соединений. Речь шла главным образом о дальнейшем совершенствовании боевого мастерства снайперов, о выращивании новых метких стрелков из молодых бойцов.
В обсуждении докладов принимали участие многие красноармейцы, морские пехотинцы и командиры. Говорили откровенно, вскрывали недостатки, вносили деловые предложения. Я присутствовал на снайперском слете в 339-й стрелковой дивизии. Помню, первым после докладчика поднялся и попросил слова худощавый темноволосый красноармеец Петр Слепко.
- Я еще молодой снайпер, - сказал он. - Получил снайперскую винтовку всего двадцать дней назад. Уничтожил за это время тридцать два гитлеровца. Чтобы лучше выслеживать врага, я всякий раз готовлю несколько огневых позиций. Когда требуется, быстро перебираюсь с одной на другую. Соревнуюсь с Андреем Гонтаренко. Взяли обязательство к двадцать пятой годовщине Октября каждому довести свой боевой счет уничтоженных фашистов до сотни. И мы сделаем все, чтобы сдержать слово.
Позже начальник политотдела 339-й стрелковой дивизии В. В. Сажнев писал в политдонесении, что комсомольцы Петр Слепко и Андрей Гонтаренко выполнили свое обещание. Оба они были награждены боевыми орденами.
В числе снайперов преобладала молодежь комсомольского возраста. Это и понятно. Тут нужны были ловкость, проворство, способность часами лежать неподвижно в засаде в любую погоду. А в конце октября резко похолодало, начались обильные дожди, порой перемежавшиеся со снегом. Только молодой, здоровый организм был в состоянии выдержать такие испытания. Однако по мере развития снайперского движения в "охоту" на фашистов включились и многие бойцы не первой молодости.
В одном из батальонов морской пехоты прославился сорокапятилетний красноармеец И. Соргин, лесник из Чувашии. Встретился я с ним, помнится, во время вручения морским пехотинцам боевых наград. Разговорились. Оказалось, что еще в годы первой мировой войны он служил кочегаром на крейсере. Потом вместе с другими революционными моряками-балтийцами защищал от нашествия интервентов и белогвардейцев молодую Советскую республику. После демобилизации потянуло ближе к природе - стал лесником. На флот вернулся в конце сорок первого года.
- Три моих брата уже воевали, я стал четвертым фронтовиком в нашей большой семье, - рассказывал Соргин. - Получил назначение в батальон морской пехоты. Предлагали пойти в тыловое подразделение, но я отказался. Не хочется отставать от молодых. Да и рановато боевому моряку в сорок пять лет в старики записываться.
- Ну а снайпером почему стали? - спросил я. - Трудное ведь это дело в вашем возрасте.
- Верно, нелегко приходится, особенно в непогоду. Но зато результаты всегда налицо. Убил фашиста - знаешь, что внес и свою лепту в победу. А это на войне - главное.
- Сколько же вы истребили гитлеровцев?
- Пока еще маловато - всего десятерых, в том числе одного немецкого снайпера. Так было дело. Лежу я в засаде, выжидаю, когда какой-нибудь фашист высунется из окопа. Вдруг над головой засвистели пули. Обнаружил меня немецкий снайпер. Ну я быстро положил каску на бруствер, сам тайком перебрался на запасную позицию. А он знай бьет по моей каске. Тут я его и накрыл.
- Значит, не жалеете, что стали снайпером?
- А чего жалеть? Пока здоровье и силенка есть, буду истреблять фашистов беспощадно. К трудностям мне не привыкать. Моряку грешно на них жаловаться.