Сто метров. С каждым пройденным метром заклинание усиливалось. Целые водовороты манны крутились над цепочкой магов. Виталик уже мог разглядеть лица надвигающихся на него магов. Сухие, жесткие, они были сосредоточенны на выполнение одной задачи – уничтожить стоящих перед ними, ничто в этот момент не могло отвлечь их от этого.
Цепь приближалась все ближе и ближе. Внезапно маги остановились, и воздух перед ними взорвался стеной бушующего огня. В одно мгновение артиллерийские батареи погрузились в голодное, ревущее пламя, готовое поглотить все вокруг без остатка. Это был лишь краткий миг, когда сфера антимагии поглотила и эту добычу. Виталик ошарашено огляделся вокруг и незаметно ощупал штаны. На удивление, они были сухие.
Цепочка магов в растерянности остановилась – они ожидали совсем другой результат от своей волшбы. От цепочки сразу отделилось несколько человек, и маг в белой мантии стал раздавать указания. Через несколько секунд он уже стоял с поднятыми руками и громко выкрикивал слова на непонятном языке.
Неожиданно, воздух перед ним подернулся рябью. Когда она дошла до Виталика, его скрутило, будто кто-то очень громко водил по стеклу сухой тряпкой, звук от этого заставлял кривиться и зажимать уши. Через секунду наваждение прошло и Виталик с ужасом заметил произошедшие вокруг перемены.
Непонятная рябь прошла через сферу антимагии и исковеркала их информационные модели. Ошметки заклинаний на глазах таяли в воздухе, восстановить их не было никакой возможности. Артиллеристы стояли совершенно беззащитными перед цепочкой магов.
Артефакт, по которому должна была прийти команда открывать огонь, тоже вышел из строя. Доли секунд растянулись, словно стали резиновыми. Виталик выхватил у Ирма красный флаг и высоко поднял его в небо. Никто из его взвода не обратил на это никакого внимания, все застыли в остолбенении, словно не могли противиться воли магов и послушно ждали новой волны огня.
Тогда он подбежал к ближайшему расчету и стал кричать что-то невообразимо ругательное. Это услышали. Сержант Лербант, а за ним и остальные, поднесли фитили к пороховым полкам. Затравочный порох вспыхнул яркой вспышкой, передал свою силу зарядам картечи, и ударная волна выстрелов пронеслась по телам артиллеристов, заставляя закрывать глаза и зажимать руками уши.
Через секунду на другом конце линии артиллерии неведомый взвод тоже выстрелил из своих пяти орудий. Вслед за ними другие артиллеристы стали подносить фитили к пороховым полкам и Тихое поле наполнилось ужасающим грохотом. Виталик с нескрываемым восторгом смотрел, как десятки орудий со звуком, подобному грому, изрыгали из себя огонь и откатывались назад.
Цепочку магов откинуло назад окровавленными мешками, лишь несколько из них по воле случая остались в живых и непонимающе оглядывались вокруг. Первую линию следующих за ними всадников отбросило назад вместе с лошадьми. Вторая линия всадников стала оседать, пронзенная смертельным градом картечи.
Виталик с поднятым красным флагом стал расталкивать остолбеневших солдат и через несколько секунд бойцы, как заведенные стали заряжать орудия для следующего выстрела.
Бах, бах. Орудия нестройно ударили картечью, заставляя солдат испуганно шарахаться в сторону и снова спешить заряжать их. Залпы остались позади, на тренировках. Поле наполнилось хаосом выстрелов, будто стремящихся опередить друг друга и выстрелить на долю секунды раньше.
После четвертого выстрела Виталик пришел в себя и перестал метаться от отделения к отделению. Он передал красный флаг застывшему Ирму и огляделся. На месте наступающего противника повис густой дым от сгоревшего пороха, ничего разглядеть через него было невозможно. Но из этого ядовитого тумана никто не выбегал с обнаженными клинками. Это радовало.
Вся линия артиллерии наполнилась безумными людьми. Стоящие за их спинами пехотинцы с ужасом и восторгом смотрели на эту вакханалию разгоряченных тел и вспыхивающего огня. Артиллеристами овладело самое настоящее безумие боя – заряжающие остервенело запихивали новые заряды, сержанты норовили поджечь пороховую полку даже тогда, когда на ней ничего не было. Подносчики зарядов вообще ничего не видели перед собой кроме короба с боеприпасами и заряжающей команды. Даже своего командира. От греха подальше Виталик отошел подальше.
Наконец, после десятого выстрела подул ветерок явно магического происхождения и ядовитый туман от выстрелов стал смещаться в сторону войска Истинного ордена. Для лучшего обзора Виталик забрался на двуколку с зарядами и стал вглядываться в позиции противника.
А посмотреть было на что. На поле бушевал даже не град, а настоящий ураган железной смерти, от которой не спасали самые лучшие доспехи и защитные заклинания. На месте цепочки магов и закованных в броню всадников остались только трупы. Немногие оставшиеся в живых лошади от выстрелов пушек сошли с ума и прорывались через ряды своей пехоты подальше от страшных выстрелов, затаптывая своих же солдат.
Но самое ужасное творилось в каких-то ста метрах от линии артиллерийских орудий. Каждый выстрел пушки адским косильщиком к сносил сразу несколько воинов, даже за спиной товарища никто не мог чувствовать себя в безопасности – картечь прошивала сразу нескольких солдат. Ее не останавливали деревянные щиты, обитые толстой кожей, железные нагрудники, кольчуги и пластинчатые доспехи. Каждый выстрел пушки откусывал от рядов солдат изрядный кусок, и от этого не было никакого спасения.
Ближние ряды самых лучших солдат Истинного ордена – гвардии, подались назад и искали спасения в бегстве. Но на них наступали их собственные товарищи. Гигантская армия неотвратимо шла вперед и жалкая кучка испуганных воинов не могла развернуть ее вспять или хотя бы остановить. На крошечном расстоянии от артиллерийских позиций человеческие тела смешались и образовали настоящую стену, которая с каждым выстрелом не уменьшалась, а наоборот наполнялась обезумевшими от страха неминуемой гибели людьми. Это зрелище было отвратительным, но от него невозможно было оторваться, и Виталик застыл, не в силах отвести взгляда.
На пятнадцатом выстреле стена из человеческих тел стала отходить от пушек. Может быть паника распространилась настолько сильно, что смогла победить инерцию огромной толпы солдат. Или солдаты погибали быстрее, чем находилась замена для них. На восемнадцатом выстреле стена откатилась на 150 метров, и Виталик с ужасом вспомнил, что у него всего 20 зарядов картечи, и еще 5 зарядов с ядрами.
Последняя картечь ударилась в ряды солдат, превращая их в изрешеченные тела. К тому времени кавалерия и прекрасно вооруженная гвардия Истинного ордена лежала грудой трупов перед линией пушек. Этих солдат в железных доспехах и вооруженных отличным оружием оказалось на удивление мало. Последние три выстрела картечь разрывала воинов в простых кожаных нагрудниках или вообще безо всякой защиты.
Пришел черед ядер. Для них человеческие тела не представляли никакой преграды и они прорубали узкие, уходящие куда-то вдаль борозды в рядах войск. Обезумевшие люди не замечали, что жуткие механизмы стали стрелять как-то по другому, и все еще рвались убежать от них. Дальние ряды солдат слышали, что впереди них творилось что-то ужасное, но все равно шли вперед. Теперь смерть настигала даже их. Паника и ужас с каждым убитым солдатом распространялись, захватывала даже самых отчаянных и бесстрашных.
Когда последний заряд исчез в жерле пушки, Виталик с удивлением обнаружил, что он и его солдаты стоят на небольших островках, зажатые сплошным потоком наступающих пехотинцев Железного ордена. Они ручейками просачивались между орудиями, окидывая их взглядом, в котором смешались восхищение со страхом и строились в линии прямо перед убитыми магами Истинного ордена. Когда четыре или пять линий окончательно выстроились, командиры дали команду и бойцы быстрым шагом устремились к разбегающимся врагам.