Передав Вере сложенную гармошкой чистую карту, командующий кивнул на свое кресло за столом:
– Сядьте вот здесь, изучите район, положение дивизия и место вашего приземления, а мы пока что займемся другим делом. Когда будете готовы – доложите.
Командующий взял под руку члена Военного совета и отошел с ним к окну, к ним подошли начальник штаба и начальник разведотдела. Последний стал читать донесения агентурной разведки и партизан. Сведения были неутешительные: «Добраться не удалось, всюду вражеские войска…», «Целый день слышится артиллерийская стрельба…» – вот и все, что можно было узнать из донесений.
– Плохо… Совсем плохо… – сказал командующий. – Ну что ж, утро вечера мудренее…
– Мы готовы, товарищ генерал, – через некоторое время сказала Вера.
По просьбе командующего она доложила, как поняла задачу, как будет ее выполнять, во всех подробностях, до позывных сигналов включительно.
– Молодец, товарищ лейтенант! – похвалил ее командующий.
Вера смутилась.
– Я младший лейтенант, – сказала она.
– Военный совет решил всех вас за вашу решимость повысить в военном звании. Товарищ Алексашин сейчас это оформит, – ответил командующий.
Разведчики растерялись.
– Служу советскому народу! – невнятно произнесла Вера.
– Завтра в девять ноль-ноль дайте сигнал, и я буду знать, что вы благополучно приземлились. Поставьте ваши часы по моим.
Вера замялась:
– У меня, товарищ генерал, нет часов…
– Нет часов? – переспросил командующий. Потер свой большой подбородок, не то что-то обдумывая, не то вспоминая. Потом прошел к личному сейфу, вынул оттуда ручные часы и вручил их Вере, сказав:
– От Военного совета.
Вера еще гуще залилась румянцем, даже кончики ее ушей стали алее кумача.
Надев часы на руку, она поставила время по часам командующего.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Самолет набрал высоту. Становилось все холоднее, и Вера старательно шевелила пальцами, чтобы они не окоченели. Раненая нога немного деревенела, хотелось устроиться поудобнее, но парашют и рация, на которой она сидела, мешали ей повернуться.
По Вериным расчетам оставалось лететь еще около часа. Земля исчезла, точно куда-то провалилась. Мрачная бездна удручающе действовала на Веру. Она смотрела на Полярную звезду и по ней следила за курсом самолета.
Небо было такое же звездное, как в ту ночь, когда они прощались с Костей. Как хотелось Вере, чтобы этот самолет вел не Брынзов, а Костя! С ним бы она чувствовала себя увереннее и спокойнее…
Вера беспокоилась о товарищах: «Все ли у них благополучно, где они, летят ли?» В ночной тьме вокруг ничего не было видно. Вера села боком, и ей наконец удалось вытянуть беспокоившую ее ногу. Вдали слева висели «фонари» – осветительные ракеты. Ниже вспыхивали разрывы.
«Бомбят, проклятые! Наверное, Юхнов. Значит, недалеко передовая», – пронеслось в сознании у Веры. И она не ошиблась: вскоре впереди появились частые и короткие вспышки, словно кто-то в темноте чиркал спичками. Скорее бы пролететь это самое страшное место! Вера еще раз посмотрела назад. Но там было все так же темно. А внизу слева, казалось, бушевала гроза. Все чаще мелькали там вспышки. Хотя Вера и была предупреждена, что, когда они будут пролетать над линией фронта, там для маскировки будет бить артиллерия, но ее невольно охватил озноб, и она до боли в пальцах вцепилась в холодные, влажные борта фюзеляжа.
Но оказалось, что самое страшное началось тогда, когда они перелетели через передний край: почти до самого самолета дотягивались идущие снизу цепочки трассирующих пуль, вверху же с треском вспыхивали разрывы. Все в Вере напрягалось, до боли сжались челюсти. Теперь она думала только о том, чтобы хоть кто-нибудь из них долетел до цели…
Внезапно Вера почувствовала, что Брынзов, стараясь миновать разрывы, резко повернул самолет вправо. В это время над ними разорвался снаряд. Самолет дрогнул. Вера сжалась, чтобы выпрыгнуть из машины, если она начнет падать. Но самолет, сделав крутой вираж, пошел вниз, оставляя разрывы позади себя, а потом так же круто повернул снова вправо.
«Молодец, Брынзов! – прошептала Вера. Она разжала руки и расслабила ноги. – Кажется, прошли!..»
Начинал пробуждаться день. Сквозь сизую дымку рассвета среди необъятного темного массива леса белели еще заснеженные овраги, поблескивали разводья и ручьи. Вот справа на сереющем горизонте показалась водокачка станции Вертехово, а вскоре узкой ниточкой протянулась железная дорога. Теперь Вера следила за каждой деревней, дорогой, речкой. Наконец-то заблестел широкий разлив реки Угры, южнее этого места находился район, где предстояло прыгать… Теперь Вера еле успевала сличать местность с картой. Вот река убежала в лес, потом вынырнула из-за его зубчатой полосы и повернула на север. К ней ровными линейками потянулись просеки. Показалась и долгожданная лесная дорога с двумя вырубками. Брынзов забеспокоился, стал часто поглядывать вниз, потом вопросительно посмотрел на Веру. Она кивнула ему головой. Пролетев еще немного вперед, Брынзов выключил газ и приподнял руку, как бы подал команду «Вылезай!». Вера поднялась и вышла на плоскость. Позади один за другим шли самолеты с Аней и Василием. Внизу длинным прямоугольником простиралась вырубка. Воля и решимость Веры боролись со страхом: «А вдруг засада?..»