— А ей это и не нужно. Её изыскания важнее наших чувств и желаний. Всё остальное не имеет никакого значения. Ведь это всё ради науки, — ответил Араб так, что Салли невольно поёжилась. — Похоже, нам придётся в срочном порядке исчезнуть. Я должен спрятать тебя, и как можно скорее. Хотя, признаюсь честно, я удивлён настойчивостью нашего директора. Придётся напомнить ему, что я всегда сдерживаю данное слово, — мрачно добавил он, доставая из кармана трубку сотового телефона.
Набрав номер, он дождался ответа и спокойным, ровным голосом заговорил:
— Директор, похоже, вчера вы так и не услышали меня. Вам так надоело ваше кресло? Хотите отправиться на пенсию без выходного пособия? Если так, только скажите, и я вам это обеспечу.
— Араб, я прошу вас не делать поспешных выводов, — быстро ответил Сторм. — Люди были отправлены только для визуального наблюдения со стороны, но, очевидно, профессор Макгрегор решила превысить свои полномочия. Я немедленно с этим разберусь. Надеюсь, мы сможем мирно разрешить это небольшое недоразумение.
Араб специально включил на телефоне громкую связь, чтобы Салли сама могла услышать ответы директора.
— На этот раз агентство потеряло только оборудование и машину. В следующий раз будут жертвы. Не доводите дело до крайности, директор. Вы же знаете, я могу быть очень жестоким.
— Даю вам слово, Араб. Я разберусь с этой проблемой. Дайте мне пару дней, и я наведу полный порядок. Я не хочу терять людей.
— Просто держите их всех подальше от нас с Салли, и всё будет в порядке, директор. Не доводите дело до крайности.
— Я же дал вам слово, всё будет решено, — поспешно ответил Сторм, утирая чуть подрагивающей рукой выступившую испарину на лбу.
Он действительно слишком хорошо знал, на что способен этот человек. Стоило его как следует разозлить, и его агентству грозила самая настоящая война. А войне этот человек посвятил всю свою жизнь. Кроме того, узнав о том, что знаменитого в узких кругах пса войны преследуют, на его сторону встанут многие наёмники. Эти люди не всегда были друзьями, но корпоративная солидарность у них всегда присутствовала. Кроме того, если они узнают правду, по какой именно причине началась эта война, то дружно откажутся иметь с агентством дело. А это было чревато.
Положив трубку, Араб улыбнулся подруге и, задумчиво потерев шрам, медленно произнёс:
— Нам нужно время. Говоря о том, что должен спрятать тебя, я совершенно упустил из виду твоё положение. Нам нужно время. Но как только ты родишь, мы исчезнем.
— Но куда? — удивлённо спросила Салли.
— Найдём. В крайнем случае уедем к хранителю. На остров.
— И ты готов бросить свой дом, вещи и просто уехать? — недоверчиво спросила она.
— До недавнего времени все мои вещи умещались в одном большом чемодане. Только то, что мне по-настоящему дорого. Всё остальное можно купить на новом месте.
— Ты настолько не доверяешь директору? — задумчиво спросила Салли.
— В этой игре он не самая большая фигура. Вполне может сложиться так, что слушать будут больше нашу заклятую подругу, а не его. А уж она сумеет убедить всех вокруг, что нас просто жизненно необходимо заставить подчиняться.
— Ты считаешь, что правительство пойдёт на это? — всё так же недоверчиво спросила она.
— Не сомневаюсь. Если правительственные чиновники почуют наживу, то можно даже не сомневаться в их решении. И потом им не обязательно применять силу ко мне. Вполне достаточно захватить вас с малышом, и я просто вынужден буду плясать под их дудку. Ради вашей безопасности. А значит, все то, что я выстраивал столько лет, отправится псу под хвост.
— Что я должна делать? — спросила Салли после короткого молчания.
— Сейчас избегать стрессов и волнений и доносить ребёнка до положенного срока. А затем родить здорового малыша. Защищать вас в больнице мне будет сложно.
— Я постараюсь, — улыбнулась Салли, но тревога, мелькнувшая в её глазах, заставила сердце Араба забиться сильнее.
Отправив подругу на веранду, выходящую на океан, он спустился в подвал и, открыв потайную дверь арсенала, начал готовиться к серьёзным действиям. В течение двадцати минут по подвалу разносились только лязг взводимых затворов, щелчки спускаемых курков и звон пересыпаемых патронов. Из подвала он вернулся, неся с собой целый арсенал. Два пистолета «Глок», автоматическую винтовку, винтовку с оптическим прицелом и горсть уже снаряженных магазинов. Автомат он поставил за входную дверь, а снайперскую винтовку отнёс на чердак, к слуховому окну.
Выйдя на веранду, он передал один из пистолетов подруге и, сунув второй за ремень джинсов, мрачно произнёс: