Только из чувства такта и воспитания, обернулась. Страх же приказывал замереть, не дыша, или сразу же убегать прочь.
- Вы … это мне? – голос предательски дрожал. Глаза лихорадочно метали взгляды, боясь зацепиться, застыть хоть на мгновение на его лице.
- Вам, - коротко … и обрекающе.
- Я здесь... здесь…
Вдруг к нам выскочила мой «поводырь».
- Это - Мария. Ей нужно было повидаться с Матушко…й
- Я Вас не спрашивал, - грубо перебил девушку. Короткий, презрительный взгляд на Амели и снова ко мне обернулся.
- Так кто Вы?
- Мария Бронс. Мне нужно встретиться с Настоятельницей Монастыря, Клариссой…
Черт! Черт! Как ее полное имя?
- Клариссой Марией Брадау Висконсе. Будьте так добры, проявлять уважение к этой женщине и называть ее полным именем.
- Простите, - пристыжено опустила взгляд в пол.
… Мария Брадау Висконсе.
- И что такое срочное привело… человекасюда?
- Я не могу… - тяжело сглотнула. И будь что будет. И хоть пристрели или разорви на месте. Матуа приказал. – Не могу сказать, простите.
Злорадно хихикнул. Неспешно прошелся, обойдя меня вокруг и осмотрев со всех сторон.
Амели молчала, застыв в испуге.
Эм, если вы боитесь… «своих»,… то что тогда мне делать?
Невольно, инстинктивно дрогнул взгляд. Едва уловила его очи, как испуганно попятилась.
Я… Я впервые такое вижу!
Белки, белки его глаз заплыли чернотой, слились со зрачками в одну густую, ужасную массу.
Попятилась к дверям.
Рассмеялся.
- Так, так. Мать полукровки. – Казалось, он всматривался мне в душу.
Уткнулась спиной в дверное полотно, но открыть его не решалась. Застыла в приговоре.
- Меня больше всего поражает, нагуляют себе уродцев, а дальше на Эйзем, словно тут пристанище для бездомных. Думаете, что вас здесь ждут?
Я едва дышала…
- Что молчишь? Чем думала, когда ложилась под вампира? Или скажешь, что не знала, кто он?
Поежилась. Словно ледяной водой плеснули мне в лицо. Нервно дернулась. Тяжело сглотнула застрявший ком боли и стыда.
- Знала, - едва слышно прошептала…
- И что теперь? Где твой принц?
Обижено закусила губу. Молчу. Молчу! Но мысли в голове взрываются в бешеном танце, выдавая сотни болезненных ответов.
Удивленно вздернул бровью. Улыбнулся.
- Матуа? Луи-Батист Матуа?
КЛЯНУСЬ! Я молчала! МОЛЧАЛА!
Удивленно уставилась в глаза. В черную бездну…
- У Поверенного возлюбленная? Да еще и дитя? – расхохотался, дикий, жестокий, ядовитый смех, - Забавно! Очень забавно! Что же, Мария, - вдруг подошел ближе, обнял за плечи, и вкрадчиво, словно близкому другу, интимно прошептал на ухо, - Это будет очень весело. Добро пожаловать в Орден Эйзем. Думаю, Мать будет рада такому знаменитому роду, как Матуа. А уж тем более,… чего отказывать ВДОВЕ Поверенного?
Нервно отдернулась, вырвалась из его рук прочь, в сторону.
- Луи ЖИВОЙ! – отчаянно закричала ему в лицо. – ЖИВОЙ!
- Надолго ЛИ?
Глава Сорок Вторая
***
(Луи)
Да уж. Непривычно…
Всегда я шел Судьей, Прокурором, Катом в этот зал…
А теперь нынче,… нынче уже МНЕ улыбается гильотина, жмурится плаха, скалится Смерть.
Я не боюсь. Не боюсь. Если Мария успела доехать до Эйзема… то БОЛЬШЕ В ЭТОЙ ЖИЗНИ Я НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ.
Не знаю, не знаю,… если ли что там… за пределами ЖИЗНИ. За пределами этого мира…
Но если и есть, я буду покорно ждать свою девочку.
Нет – на нет и суда нет.
Но душа навеки принадлежит этой малышке… из первого купе, с рассыпанным валиумом по полу…
Робкими вздохами…
… горькими слезами.
Моя девочка. Моя…
Мать моего ребенка. Моего ЕДИНСТВЕННОГО ребенка. А что мне, старому глупцу, еще нужно?
Все мечты сбылись… Сбылись…
Пусть не в той мере, слегка не так, как грезилось, но СБЫЛИСЬ.
Мечты…
Хм…
Улыбаюсь, улыбаюсь и я Смерти.
Почетные приветствия. Лживые, жеманные улыбки.
Совет собрался.
Что же,…
Асканио,
Роберто,
Матис,
Виттория…
Сегодня в ваших руках МОЯ жизнь.
Прошу приступить к трапезе…
- Матуа, Вы говорили, что есть к нам какое-то срочное дело. Что же, мы с братьями готовы его выслушать, прежде чем перейти к насущным проблемам. Вы как?
Что же… Быстрее, так быстрее… Покончить со всем этим.
- Я готов.
Скрипнула дверь. В зал неспешно вплыла Виттория.
И короткого взгляда на меня даже не бросила…
Эх... Я еще должен извиняться за то, что умру? …что казнят?
Да уж…
Что же, прости, прости, мой старый верный друг. Прости…
- Слушаем, - приказное…, прощальное.
Вышел в центр, к алтарю этих безбожников.
Сразу на колени стать? Или дождаться, пока, как преступника, собьют с ног, преклонив перед судьями?
Ничего. Не утрудняться…
Пусть позабавятся.
Выпрямился, гордо задрал нос кверху. А что? Разве беспутно тщеславие камикадзе? Разве грех пред смертью потакать гордости? Не думаю…
- Я, Луи-Батист Маута, Поверенный Искьи, прошу,… - ну же, глупец, к чему паузы? Руби! РУБИ! … канаты, якоря! Мы плывем в чудные дали! – Прошу отпустить мои клятвы Ордену Искьи, Ордену Вампиров, дабы я смог воссоединится со своей ЖЕНОЙ и ребенком. Я знаю, помню, до последнего вдоха свого буду помнить данный обет Искьи… и не отрекаюсь от верности ей, но не могу больше нести службу Поверенного в силу прежде названных обстоятельств.
- Так, так, - растяжисто пролепетал Асканио, и как присуще ему… сразу же сменил свой привычный облик молодого мужчины на лик старика. Судьи. Судьи Искьи.
Вот он момент. Момент правды.
В миг подлетели ко мне Кровавые Стражники и резким ударом сбили с ног.
… на колени.
Ехидно улыбнулся…
… наверно больше сам себе, чем им.
- Я не буду спрашивать, кто знал о твоем отступничестве. Не буду искать нити. Ты сам пришел с повинной. Просьбой? Ты и сам знаешь, что у нас не отрекаются от Ордена. Как не отрекаются от Бога. Он либо есть в сердце, либо нет. Так как, Матуа, есть в твоем сердце Бог?
- И Бог есть, и Искья.
- Но выбираешь ты вампира и ее дитя?