— Нам придется объехать боковыми, — посоветовал Богдан шоферу, — так мы никогда не переждем.
— Ни туда, ни сюда, товарищ Дубенко.
— Надо ехать.
— Не давить же народ, товарищ Дубенко.
— Давайте, я сам.
Дубенко пересел к рулю. Сильные звуки «клаксона» раздвинули немного толпу. Богдан тронулся осторожно. «Зис» пополз с тротуара на мостовую и начал продираться. Богдан решил опуститься в следующий переулок и, сделав небольшой крюк, выбраться из города.
— Вот как надо, — шутливо укорил он шофера, — а то стоял бы до прихода немца.
— Хай он сказится, тот немец, — смущенно проворчал потный шофер. — А вот опять пробка!
Из переулка выливалась стрелковая часть. Колыхались штыки. Шинели в скатах. Настоящие русские солдаты. Обмундирование обтрепано, обгорело от сражений. Но поступь уверенна, четка. И то, что они шли навстречу с такой уверенностью, рождало к ним доверие и благодарное чувство. Люди посторонились, прижались к домам. Походкой баловней сражений прошел взвод автоматчиков со своим короткоствольным оружием. Некоторые были перевязаны, значит, они уже сражались. Свежая кровь пятнами чернела на марлевых бинтах, даже ночью заметно.
От второй роты отделился человек с немецким автоматом, опущенным на ремне дулом книзу. Он бегом обогнал товарищей, что-то покричал командиру, шагавшему по тротуару, и бросился к дому Дубенко. Валя, смотревшая из окошка машины на этого человека, вдруг закричала: «Тима!» — хлопнула дверью и побежала к нему, расталкивая людей.
— Тимиш! Тимиш!
Дубенко побежал за Валей. Конечно, она обозналась, подумал он. Слишком часто вспоминала она Тимиша и, вот, в первом похожем на него бойце она узнала его. Но рост тот, широкая спина, хорошие плечи. Он повернулся на крик.
Тимиш поднял руки, особенно, по-своему, так делал он всегда в избытке восторга.
— Валя!
Валя упала в его объятия. Богдан достиг их одним прыжком.
— Тимка, родной!
— Други мои! Други мои!
Он смахнул слезу с ресниц, заулыбался своей хорошей улыбкой. Богдан щупал его крепкие плечи, мускулы рук, ремни снаряжения — еще не верилось, что перед ним тот человек, которого все больше и больше он боялся потерять в этом вихре. С каждым его письмом Богдан ближе познавал красивую душу этого человека.
— Друг мой, Тимка. Откуда, куда, родной?
— С фронта и на фронт. Мы передохнули четыре часа в вашем городе. Никак не мог выбраться к вам. Нельзя было... а теперь — прикрываем отступление. На нашем военном языке — в арьергарде.
— Но почему так, — вскричала Валя, — неужели нельзя было отпроситься к нам? Ведь ты идешь с боями от самой границы!
— Идем с боями — так нужно.
— Но тебя могут убить!
Это наивное восклицание заставило широко улыбнуться Тимиша.
Улыбка, осветившая изнутри это скорбное и постаревшее лицо, вдруг вернула им прежнего Тимиша, любившего и выпить и заспивать песни своим приятным голосом.
— Могут убить, Валюха? — сказал он. — Ну, щож будишь робить. Така, знать, моя доля. А можэ будя щастья и не убьют.
— Хотя бы, — сказала Валя, поглаживая автомат.
— Ну, что ж вы не говорите, где Танюха с дочкой?
— На Кубани. Отправили в хозяйство Максима Степановича.
— Писала уже оттуда?
— Писала, — сказал Богдан, — там мама, Алеша.
— Ну, дай им бог щастья. А де ж мой батько?
— На правом берегу. Перекинули его туда...
— Тогда правильные слухи бродили по Украйне. Взаправду гуляет наш батько по правому берегу. Хай, буде и ему щастье.
— А Николай в городе, — сообщила Валя.
— Говорят, подался Николай на передовую. Может, и побачу его. Ну, други мои, желайте и мини щастья. Спешу, спешу...
Тимиш снял каску, чтобы было удобнее попрощаться. Под каской взмокли волосы и лоб был в капельках пота.
Они расцеловались. Валя разрыдалась на плече Тимиша.
— Опять двадцать пять, за рыбу гроши, — сказал растроганный Тимиш, — вот бы нам такого генерала? Прошел бы тогда, мабуть, немец до самого Урала. Вот тебе и героиня, Валюха!
Он погладил ее волосы.
— Прости, Тимиш. Я говорила глупости. Прощай!
— Зачем прощай... До свидания, Богдан! Помогай Танюше.
— Не беспокойся, Тимиш.
— До свидания, други. Пожелайте удачи в боях за ридну Украйну!
Вскоре его каска затерялась в мерном покачивании сотен таких же касок. Как-то быстро прошла эта неожиданная встреча. И какие-то не те слова сказали они друг другу, да разве подберешь их в такую встречу...