— Добрый вечер! — услышала в трубке мужской голос.
— Здравствуйте, Ренат Мансурович! Извините за беспокойство, похоже, мне нужна помощь.
— Можете приехать прямо сейчас, Вероника.
— Нет, все нет так плохо, — уловила в его голосе тревогу. Стало стыдно, что побеспокоила человека.
— Хорошо. Завтра в в половине двенадцатого я буду вас ждать.
— Спасибо!
Я отключилась, даже не попрощавшись и, только положив трубку, поняла, что психолог назначил мне встречу на воскресенье.
***
Утром отправилась к Ахметову. Страх, волнение, ожидание — какие только чувства не испытала, пока ждала его в приемной.
Врач сдержанно приветствовал меня и сразу приступил к главному — предложил использовать гипноз.
— У меня большой опыт, но буду откровенен: не все поддаются. Есть люди, на которых невозможно воздействовать.
— Я уже проходила сеансы гипноза — помогло.
— Вы уверены? — в вопросе врача я уловила провокацию.
— Уверена в чем? — переспросила. — В том, что помогло? Да. Если вы читали мою историю болезни, значит, имеете представление о том, как я жила раньше.
Ахметов ничуть не смутился и едва ли обратил внимание на мой выпад. Мне стало стыдно: слишком резко говорила с человеком.
— С одной стороны, это облегчает задачу, но вы должны быть уверены в том, что хотите знать правду, — проигнорировал мое замечание Ахметов.
Он внимательно посмотрел на меня, будто пытался проникнуть в душу.
— Я хочу обрести покой. Если для этого придется растревожить всех моих демонов, я согласна.
— Хорошо, я включу камеру и начнем.
— Прямо сейчас?
— Да. Если вы сейчас не уверены, что вам это нужно, знайте: завтра будет хуже, а через неделю вы и вовсе не решитесь прийти ко мне, чтобы провести сеанс. Вы можете оставить все как есть, но проблема никуда не исчезнет и будет подтачивать вас изнутри. Ваше подсознание пытается достучаться до вас. Давайте поможем ему или хотя бы выслушаем.
— Вам кажется, что вы знаете меня, Ренат Мансурович?
— Отнюдь, даже вы не знаете себя до конца, не подозреваете, на что способны.
Я легла на кушетку и постаралась расслабиться. Пройдя не один сеанс гипноза, знала, что мне предстоит, но в этот раз непривычное волнение охватило меня.
— Вы будете слышать только мой голос. Когда я досчитаю до десяти, вы вернетесь в тот день, когда впервые испытали что-то необычное.
Я слушала и, казалось, засыпала, но сознание сохраняло ясность. Дальше — пустота. Как ни пыталась что-то увидеть, ничего не получалось. Будто нечто важное было скрыто от меня за завесой мрака, которую я не могла преодолеть. Я шла сначала в одном направлении, затем в другом, но стена, которую буквально ощущала пальцами, не заканчивалась.
— Вероника, — я прислушалась к голосу, — опишите то, что вы видите.
— Ничего, абсолютно ничего.
Меня начало трясти, слезы отчаяния побежали по щекам, поэтому я не сразу услышала обратный счет.
— Три, два, один.
Я очнулась.
— Как прошло? — спросила первым делом.
— Вы говорили, что раньше подвергались гипнозу, так? — я кивнула, врач продолжил:
— Тот, кто работал с вами, заблокировал ваши воспоминания. Потребуется несколько сеансов…
— Не нужно, — перебила его. — Это была неудачная идея. Мой невроз никак не может быть связан с какими-то воспоминаниями.
— Вы уверены? — тот же немигающий взгляд заставил меня задуматься. — Возможно, есть психологические травмы, о которых вы решили забыть, чтобы начать новую жизнь?
— Нет, — ответила я слишком поспешно, но вспомнила строчки из дневника и процитировала их:
— Лет семь или восемь назад я оставила запись: "Скоро все закончится".
Ахметов кивнул, будто ожидал услышать нечто подобное
— Возможно, речь шла о завершающем сеансе гипноза, который избавил вас от неприятных воспоминаний. Давайте продолжим через неделю. Я ознакомлюсь с вашей историей болезни, а вы пока не будете принимать свои препараты. Я назначу другие.
Я кивнула и попрощалась, но, выходя из кабинета, услышала:
— Предупредите Эльвиру, что теперь будете консультироваться у меня.
Снова кивнула, предвкушая неприятный разговор со своим, теперь уже бывшим, психологом. Зря возлагала такие надежды: Ахметов ничем не отличался от других врачей и вряд ли сможет мне помочь, но Эльвиру я все же поставила в известность. Выслушала целую лекцию о том, что весь прогресс в лечении будет потерян, придется начинать сначала. Учитывая, сколько ее коллег в разные годы консультировали меня, не видела в смене врача такой проблемы, как она. Расстались как-то не хорошо. Я вдруг почувствовала себя вещью, которую Эльвира никому не хотела отдавать. Может быть, дело было в деньгах, которые я несколько лет платила ей за консультации? Не знаю, но неприятный осадок остался.