— Извини, что встретила тебя в таком виде, — произнесла, когда нашла в себе силы успокоиться.
— По-моему, очень мило. Ты такая домашняя. А теперь пить чай, я только вернулся с работы и очень голоден!
***
К моменту возвращения Андрея я пришла в себя. Громко смеялась, когда открылась дверь, впуская его. Мужчина вряд ли был рад, увидев гостя, процедил сквозь зубы «привет» и ушел в спальню.
— Чувствую, твой парень не в духе, хотя его можно понять. Наверно, мне пора, — быстро оценил обстановку Сергей.
— Извини, что так получилось.
— Все нормально, береги себя!
Я закрыла дверь за одноклассником и отправилась в спальню, предвидя очередную бурю. Только войдя в комнату, поняла, что Андрей мог подумать что-то не то. Разобранная постель, я в пижаме в компании другого мужчины смотрела старое кино — кто угодно заподозрил бы неладное, а мой парень и так не отличался терпением в последнее время.
— Я плохо себя чувствовала, поэтому уехала пораньше. Сережка был неподалеку и привез мне лекарства, — оправдывалась, будто действительно была в чем-то виновата.
— То есть меня ты не могла попросить о помощи, а его — пожалуйста! — отозвался он, даже не обернувшись.
— Я не совершила ничего, что могло бы задеть или обидеть тебя, — несмотря на все попытки говорить твердо, слышала, как дрожал мой голос.
— Я не пойму, чего ты добиваешься, Ника? Чтобы я ревновал тебя?
— Мне достаточно того, чтобы ты просто любил меня и верил.
— Тогда зачем раз за разом ты испытываешь мое терпение? — произнес Андрей и, не дожидаясь моего ответа, ушел в ванную.
Я так растерялась, услышав последнюю фразу, что не могла подобрать слов. Легла в постель и накрылась одеялом с головой, чтобы ничего не видеть и не слышать. Может быть, нужно было больше делиться с ним, чем с другими людьми? Больше доверять ему? Только я боялась оттолкнуть его своими проблемами, а о странных снах и вовсе не могла бы рассказать. Сколько бы раз не думала об этом, так и не могла решиться.
Слишком много событий для одного дня. Я так устала, совершенно запуталась в себе, в своих мыслях, чувствах. Даже не уснула, провалилась в сон, не услышав, как вернулся Андрей.
ГЛАВА 21
После случившегося в наших с Андреем отношениях наметилось отчуждение. Мы словно превратились в соседей по квартире: виделись только за завтраком и ужином, практически не разговаривали. Только спали в одной постели, отвернувшись друг от друга. Я, как могла, старалась исправить ситуацию, но он по-прежнему был холоден со мной, вернее, потепление наметилось, но в любой момент грозило обернуться новыми заморозками. Это заметила даже мама. В субботу мы ужинали у моих родителей. Папа с Андреем обсуждали какие-то свои мужские вопросы, а мы с ней сидели на кухне.
— Милая, что у вас случилось? Какая кошка между вами пробежала?
— Все в порядке, мам.
— Меня-то хоть не обманывай, я мать, я все чувствую.
— Не беспокойся, правда. Он приревновал меня к одному парню, но это пройдет.
— А ты не давай повода, дочка. Раз ты живешь с Андреем, зачем тебе общаться с другими мужчинами? Никто этого не потерпит. Он хороший парень — не курит, не пьет, заботится о тебе, хорошо зарабатывает. Такими не разбрасываются.
— Ой, перестань, ничего такого, что ты придумала, нет. Я только пару раз встретилась с Сережей, моим одноклассником.
— Мейером? Зачем? Зачем ворошить прошлое и ставить под угрозу будущее?
— Странно, что ты помнишь его фамилию до сих пор. Встречный вопрос: зачем было стирать мне память?
Наверно, я была резка, или вопрос оказался слишком неожиданным, потому что мама не удержала в руках тарелку, которую протирала. Та упала на пол, разбившись на множество мелких осколков.
Мама наклонилась и начала собирать их, старательно избегая моего взгляда. Я присела рядом и стала помогать ей.
— Так чего вы хотели добиться?
— Ты не так все поняла, — нехотя отозвалась она. — Мы с отцом хотели как лучше, чтобы ты не страдала.
— А Сережку почему не пускали ко мне? Зачем врали про болезнь?
— У тебя и правда случился нервный срыв. Сильные эмоции были тебе не нужны, а этот мальчик слишком нравился тебе. Не обижайся, мы хотели как лучше, хотели оградить тебя от переживаний, — повторила она ранее сказанное, будто не находя слов для объяснения своих поступков.
— Мама, мама, благими намерениями…
— Не говори так, Ника! Ты не помнишь, какой ты была, не знаешь, как нам было страшно. Тебя мучили кошмары, к тебе нельзя было даже прикоснуться, сразу начиналась истерика. Сейчас тебе трудно это принять, но ты поймешь меня, когда сама станешь матерью.