Я вдыхала свежий воздух полной грудью. Снова видела краски мира и, казалось, смысл в жизни. Я ничего не спрашивала, Ник сам рассказал, как безуспешно пытался дозвониться до меня, как вернулся в Россию и не нашел меня на работе. Никакую информацию обо мне ему не предоставили: защита персональных данных и информационная безопасность не были пустыми словами в компании Нежинского.
Моя замкнутость сыграла с нами злую шутку: никто из моих коллег не знал, где я жила, кто мои родители, что со мной случилось.
Андрей придумал легенду о семейных проблемах, договорился об отпуске для меня, позаботился о моей репутации, но я не могла ему простить ту неделю, которую провела в клинике. Если бы не вышла тогда, то позже это не имело бы смысла. Невозможно остаться собой, побывав в таком месте.
Не сумев найти меня, Ник нанял частного детектива, который в короткие сроки предоставил всю необходимую информацию. Скорее всего у него были связи в полиции, а, может, быть и в иных структурах и организациях. Возможно, ему повезло. Едва узнав адрес, Ник тут же приехал за мной. Фактически с момента его отъезда прошло около двух недель, но мне они казались вечностью.
Когда-то я очень нуждалась во внимании, и в моей жизни появился Андрей. Теперь рядом со мной был Ник. Наши отношения не были заменой одной зависимости на другую. Я не простила Демидова, но мне было, за что его благодарить. Быть может, без него я так и осталась бы улиткой в раковине. Однако теперь я четко понимала, насколько признательность, благодарность отличается от любви. Поверив Нику, доверившись ему, как никому другому, я впервые предпочла чувства разуму и ни минуты не жалела об этом. Наверно, я действительно ненормальная, только с недавних пор даже не представляла своей жизни без него.
***
Моя решимость до конца разобраться с проблемами никуда не делась. Их корни следовало искать там, где мы, по словам Ника, впервые встретились. Однако, сначала нужно было разобраться с насущными вопросами. В течение нескольких дней, что остались до вылета в Грецию, я собиралась решить наиболее важные из них, чтобы не оставить незавершенных дел. Первым в списке значилась моя работа.
В «Новый взгляд» я приехала вместе с Ником. Голос еще не восстановился, долго говорить я не могла и без своего грека не обошлась было. Кроме того, боялась новой встречи с Андреем, словно он по-прежнему имел какую-то власть надо мной.
— Смелее, — произнес Ник, когда я замешкалась на входе в офис. — Я рядом.
Он был моим голосом и поддержкой. Говорил от моего имени. Одним своим присутствием придавал уверенности, которой мне так недоставало.
В отделе кадров я написала заявление на увольнение, надеясь, что Нежинский пойдет мне навстречу и разрешит не отрабатывать положенные две недели. Получив одобрение от шефа, отправилась к своим почти бывшим коллегам. Едва вошла в кабинет, как девчонки окружили меня и засыпали вопросами. Я лишь улыбалась в ответ и едва не плакала. За эти два года мы не только сработались, но и по-своему сдружились. Жаль было прощаться с ними, но теперь наши пути разошлись. По всему было видно, что они действительно за меня переживали.
— Я поищу коробку для вещей и вернусь? — сказал Ник и оставил нас, дождавшись моего кивка.
Я еле сдержалась, чтобы не поцеловать его при всех. Впервые меня не волновало то, что обо мне подумают другие. Он только подмигнул мне, закрывая за собой дверь. Пора завести блокнот под названием «Тысяча причин, почему я влюбилась в него» и одной из первых записать тактичность.
— Ника, ты увольняешься? — спросила Марина. — У тебя случилось что-то серьезное? Ты скажи, если что нужно.
Мой внешний вид был более чем красноречив, поэтому я не обиделась на вопрос, а Лера шикнула на коллегу. За время моего отсутствия ничего не изменилось: она по-прежнему следила за дисциплиной. Я привычным движением достала блокнот и стала писать ответ под непонимающими, а после сочувствующими взглядами коллег. Как же я ненавидела жалость!
Ураганом влетела Люда с пакетом лимонов, переключив внимание на себя:
— Этот негодник совсем меня замучил: то ему сладкого надо, то кислое подавай!
Оставив покупку на столе, она устремилась ко мне.
— Вернулась, блудная дочь! Знала бы ты, как нас напугала, особенно когда пришел твой грек с расспросами. Видимо, сумел-таки разыскать.