— Это сложно объяснить…
— Пожалуйста, давай хоть раз обойдемся без загадок, которые сводят меня с ума. Их и так слишком много в моей жизни.
— Когда боги прокляли нас, то поставили единственное условие — пройдя множество испытаний, потерь, доказать силу нашей любви. Каким они видели это подтверждение, никто из них не удосужился сказать. Каждый раз, в каждом воплощении я ищу ответ на этот вопрос. Они играют нашими судьбами, а мы вынуждены участвовать в их замысле, пока не разорвем этот круг.
— Что будет, если у нас не получится?
— Веро…
— Я имею право знать, Ник! — спросила, чувствуя, как паника медленно поднимается в душе. — Что случится, если мы не справимся?
— Все начнется сначала.
Больше он ничего не сказал, а я была вынуждена отложить этот разговор, потому что мы прибыли на место. Двухэтажный дом значительно превосходил по размерам коттедж моих родителей и оказался совершенно не таким, как я себе представляла. Простое, без излишеств, строение из белого камня в окружении фруктовых деревьев, выглядело очень гармонично.
Если у них еще и слуги есть, то это будет уже слишком.
— Идем, — Ник открыл дверь автомобиля. — Нас уже ждут.
За всеми событиями последних дней я упустила главное — я приехала не просто в гости, мне предстояло знакомство с родителями моего будущего мужа. Это было страшнее, чем мамины нотации или несданный вовремя проект и гнев Нежинского.
Николаос счастливо улыбался. Ему-то что? Он домой вернулся, а я чувствовала себя не в своей тарелке, волнуясь как никогда в жизни.
Видимо, мы долго решались, потому что дверь внезапно распахнулась и на пороге возникла невысокая черноволосая женщина. Несколько секунд он смотрела на нас, будто не верила своим глазам, а затем произнесла:
— Калос орисате!
— Калос сас врикаме! — ответил Ник, обнимая ее.
Не язык, а сплошные заклинания, подумала я. Как только можно говорить на таком? Вспомнила, как впервые услышала полное имя Ника. Это было всего пять месяцев назад, но, кажется, что с тех пор минули века: так сильно изменилась моя жизнь.
— Здравствуйте! — произнесла я, когда Мария отпустила сына и повернулась ко мне.
— Геия су кори! — с этими словами женщина обняла меня так же трепетно, как Ника.
Несколько мгновений спустя появился хозяин дома. Отец и сын были похожи, только Алексис был практически седым. Он так же по очереди обнял нас, но приветствовал только словами «геия су».
Меня мучило любопытство: что означало то слово, которое добавила женщина при встрече.
— Ник, что сказала мама Мария? — тихо спросила, пока развязывала шнурки на кроссовках.
Он улыбнулся то ли моим словам — я как-то быстро переняла его обращение к матери, — то ли еще чему-то.
— Веро, у нас не принято снимать обувь, когда входишь дом.
— Да? — я немного опешила. Мама дальше порога не разрешала пройти в уличной обуви. Даже для гостей всегда были приготовлены домашние тапочки.
— Идем, я покажу тебе, где можно помыть руки, и будем ужинать.
В его руках были оба чемодана, поэтому я просто пошла за ним, попутно рассматривая дом. Он оказался белоснежным не только снаружи, но и внутри, причем стены были выкрашены дорогой краской, но нигде не было обоев. Мебель на первом этаже была так же либо белого цвета, либо всех оттенков синего. Типичный средиземноморский стиль, никакой вычурности. На втором этаже мы свернули направо. Ник толкнул дверь, пропуская меня вперед.
— Располагайся. Ванная слева. Там есть все необходимое. Здесь следует разуться.
— Это твоя комната? — спросила, послушно снимая обувь и оставив ее у входа.
— Наша, Веро, но, если хочешь, я попрошу приготовить для тебя другую.
Мне вовсе не хотелось оставаться в одиночестве. За эту неделю успела привыкнуть засыпать и просыпаться в объятиях Ника, видеть по утрам его — сонного и такого родного. Просто стало неудобно перед его родителями. Он еще толком не представил меня им. Не хотелось испортить первое впечатление, сделав что-то не так. Культурные различия между нами огромны, обувь — лишь мелочь. Наверно, следовало подумать об этом раньше, только до того ли любящим людям?
Быстро умылась и тут же вернулась к прерванному разговору.
— Я не хочу, чтобы твои родители плохо обо мне подумали, — озвучила свои опасения.
— Откуда такие мысли? — спросил Ник, притянув меня к себе. Знал, что его близость действовала на меня успокаивающе.
— Поставь себя на их место: сын привез иностранку, которая будет жить в их доме.