ГЛАВА 3
Всю следующую неделю наш офис напоминал пчелиный улей во время сбора меда. Поставив перед каждым отделом соответствующую задачу и определив сжатые сроки для ее выполнения, Нежинский не без удовольствия наблюдал за нашими лихорадочными метаниями. Понедельник, и без того не вызывающий приятных ассоциаций, обещал быть особенно отвратительным. Интуиция не подвела: концепция, которую мы разработали все отделом, была раскритикована шефом в пух и прах.
— Я знаю, что ты можешь лучше, Вероника. Покажи, на что ты способна или так и будешь занимать должность рядового специалиста.
Я кивнула и покинула кабинет. Умел мотивировать: вроде бы и способности отметил, но и намекнул, что в случае провала повышения мне не видеть, как своих ушей.
Коллеги знали меня достаточно, чтобы понять мое состояние и посочувствовать.
Где наша не пропадала? Прорвемся! Так я пыталась себя утешить, но получилось слабо.
Вторая неделя прошла в бесплотных попытках придумать что-то "новое, свежее и совершенно уникальное", как того требовал Михаил Федорович, «царь», как его прозвали с легкой руки нашей Леры за внешнее сходство, а также совпадение имени и отчества с первым Романовым* на российском престоле.
Настроение стремилось к нулю. Последней каплей стали таблетки, которые закончились накануне. Я начинала нервничать уже из-за того, что их не было под рукой. Несмотря на многолетнюю терапию, боялась новых приступов паники и того, что Андрей мог увидеть меня в таком состоянии. Может быть, обойдется? За один день ничего не случится, завтра куплю.
"Завтра" началось с несработавшего будильника, что было чревато новым опозданием. Такси я вызвала из дома, позавтракать не успела.
— Оставила тебе блинчики, — крикнула, что Андрей услышал.
— Зачем? Сегодня пятница, а домработница в прошлый раз приготовила столько еды, что до сих пор что-то осталось в холодильнике.
Стало немного обидно. Я весь вечер созванивалась с мамой, готовила под ее руководством, чтобы сделать ему приятное, оказалось, зря. Решила не скандалить по пустякам и отправилась на работу.
Весь день посвятила изучению рынка оливкового масла. Узнала об этом продукте больше, чем за предыдущие двадцать три года жизни. К вечеру мой мозг, казалось, превратился в одну большую оливку, а они, как известно, думать не способны.
— Ника, ты собралась?
Андрей стоял в дверях со спортивной сумкой, перекинутой через плечо.
— Куда? — опешила я.
— Шутишь? На выходные мы едем играть в теннис на базу отдыха.
Я начала что-то смутно припоминать. Андрей говорил об этом накануне, но я совершенно упустила этот момент, полностью поглощенная работой и новым заданием.
— Только не говори, что забыла! Там такая природа, такой воздух, что никого не оставит равнодушным. Наверняка тебя посетит вдохновение.
Андрей говорил о поездке с таким восторгом, что мне стало стыдно. Опустив глаза, прошептала:
— Прости. Этот проект совершенно лишил меня сил. Боюсь, не смогу поехать. Может быть, останешься со мной?
— Не в этот раз, — ответил мой парень. — Я всю неделю работал, не покладая рук и заслужил отдых. Доберешься до дома сама?
Разочарование в его голосе смешалось со злостью, а меня захлестнула обида.
— Не в первый раз, — ответила. — Отдыхай, ни в чем себе не отказывай.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но я отвернулась. Губы неловко мазнули по щеке. Андрей выпрямился и произнес сдержанно:
— Не злись, Ника. Я не единожды напоминал тебе об этом. Нет смысла обижаться, если ты не умеешь планировать время.
— Проехали.
Я махнула рукой, не желая продолжать неприятный разговор. В чем-то Андрей был прав, но признавать его правоту совершенно не хотелось. Все три дня майских выходных я буду вынуждена посвятить работе вместо того, чтобы провести их за городом с любимым человеком, в хорошей компании. Хуже наказание было сложно придумать.
***
Было обидно до слез, но поехать я все равно не могла. Шеф вызвал к себе, едва за Андреем закрылась дверь и произнес:
— Корсакова, за выходные не справишься, пеняй на себя! В понедельник приедут наши греческие партнеры и, не дай Бог, к тому времени у тебя не будет презентации рекламной компании.