— Сейчас десять часов сорок семь минут. Даю вам, друзья-приятели, на все сборы-переборы тридцать три минуты. Выезд назначаю в одиннадцать часов двадцать минут. Усвоили? Собирайтесь! Я пока что подлечу "старика".
Ребята вошли в дом, Гурко начал возиться с мотоциклом: что-то подвинчивать и смазывать.
Юрась плотно прикрыл за собой дверь и сказал шепотом:
— Ты собирайся, а я не поеду…
— Как не поедешь? А приказ?
— По-твоему, я оставлю батю в тюрьме, а сам уеду? Так?
— А я тебе говорю, ты обознался! Товарищ Спивак лучше знает!
— Он обманул меня! Обманул! — горестно воскликнул Юрась.
У крыльца начал постреливать мотоцикл.
— Поезжай, а я отца не брошу… Прощай!
Прыжок — и Юрась оказался за окном. Владик рванулся за ним. Они бежали, удаляясь от дому все дальше и дальше, и, наконец, далеко за шалашом, остановились.
— А ты почему убежал? — хмуро спросил Юрась.
— Я тоже не поеду!
— Тебе-то чего оставаться? Я из-за бати, а ты?
— По-твоему, можно оставить человека в беде? Когда меня приняли в пионеры, я сочинил клятву…
— Какую клятву?
— Слушай.
Владик положил правую руку на грудь, закрыл глаза и произнес:
— Пусть звезды погаснут в небе и горы сдвинутся с места, если предам я друга, оставлю его в беде!..
В двенадцать ноль-ноль бледный Гурко докладывал секретарю райкома:
— Сбежали они, товарищ Спивак! Через окно сбежали!
— Как сбежали? Куда?
— В лес, больше некуда! Я там поблизости все обшарил. А только в таком лесу разве найдешь?! Я их аукал-аукал! В ответ только листочки посмеиваются.
— Посмеиваются? Ты у меня плакать будешь! Сейчас же обратно! Я найду их! На мой голос Юрась откликнется!
ОДНИ В ЛЕСУ
Они слышали, как долго и упорно звал их Спивак. Потом взвыл мотоцикл, и мальчики остались одни.
В лесу все было таким обычным, мирным, знакомым, что события этого утра казались наваждением.
— Что теперь делать? — начал осторожно Владик. — Не верю я про дядю Тиму. Тебе просто померещилось… издали. Товарищ Спивак врать не будет, — дядя Тима на фронте…
— Как же мы станем жить в лесу? Еды у нас нет… денег нет.
— Хлеба на несколько дней хватит. Сало есть…
— А когда съедим хлеб и сало? Тогда что?
— "Что, что"! К тому времени мы фашистов разобьем!..
— Это верно…
Опасаясь возвращения Спивака, мальчики отсиживались в шалаше. Голодные, измученные, они перебрались в дом, когда уже стемнело.
Пока Юрась разжигал примус, Владик возился с батарейным приемником.
— Спорить буду! — сказал Владик. — Сейчас передадут, как наши бьют немцев!
Сквозь хрип и свист прорвался знакомый голос московского диктора:
"Сообщение Советского Информбюро. В течение двадцать четвертого июня противник продолжал развивать наступление…"
Взгляды мальчиков встретились.
— Выключи! — выкрикнул вдруг Юрась. — Выключи!
Ему казалось, если диктор перестанет говорить о победах немцев, этих побед не будет. Он ненавидел сейчас диктора, ненавидел его тревожно-сдержанный глубокий голос. Красная Армия отступает! Значит, фашисты сильнее Красной Армии? Как же после этого жить?
В полном отчаянии они долго не могли уснуть, напряженно прислушивались, вздрагивая при каждом шорохе.
На рассвете мальчики проснулись от шума самолетов. Тяжелый гул наполнил все вокруг тревожной дрожью. Дрожали стены дома, дрожали листья деревьев, дрожал туман над травой, и, казалось, дрожит само небо.
Они выбежали на крыльцо.
— Наши! — неуверенно сказал Владик. Бомбардировщики шли на большей высоте, нельзя было понять, свои это или фашисты. — Наши! — повторил Владик, ожидая от Юрася подтверждения.
Юрась промолчал. Они вернулись в дом. На ходиках было полпятого.
Они улеглись снова, но уснуть не могли. "Где теперь папа? — думал Владик. — Его полк наверняка дерется с фашистами…"
"За что, за что батю посадили в тюрьму? — терзался Юрась. — Почему Спивак обманул меня? Спивак, о котором батя всегда так хорошо говорил, называл его коммунистом-ленинцем! Но разве настоящий коммунист станет врать? — Внезапная догадка заставила Юрася вскочить с постели: — Яков Максимович не знает об аресте баги! Конечно, не знает! Отца по ошибке арестовали, а Спивак не знает!"
Юрась схватил рубаху.
— Рано еще, — сказал Владик.
— Иду к Якову Максимовичу. Я догадался! Он не знает, что батя арестован! Понял? А как узнает, — сразу прикажет освободить.
Теперь вскочил и Владик.
— Я пойду с тобой!