- Заходи, малыш. Кодировщик тебя ждет. - Голос резкий, отрывистый, но вчерашней враждебности и след простыл.
Брент молча опустился на диван, упершись коленями в роскошный мраморный столик. Глянул в широкое окно на грандиозную - может быть, даже слишком панораму города: Гинза с ее шикарными магазинами, сияющий огнями императорский дворец, респектабельный жилой квартал, где теснятся особняки, которые, случись землетрясение, обрушатся на голову обитателей и не причинят им ни малейшего вреда - такие они хрупкие, вдали лес небоскребов, испещренных непристойно яркими неоновыми рекламами, а за всем этим тянется гавань с длинными рядами причалов, складских помещений, десятками тяжело груженных барж, стоящих на приколе.
По-прежнему со стаканом в руке, Дэйл молча остановилась у столика и в упор посмотрела на Брента. Одета в зеленый атласный пиджак, такого же цвета блузку и облегающие брюки. Материя великолепно обрисовывает фигуру. Волосы распущены и неудержимым золотым потоком струятся по плечам. Но вид измученный; глаза опухли, незаметные прежде морщинки проступили в уголках губ и глаз. Сразу видно: женщине плохо.
Брент не стал ходить вокруг да около.
- Я знаю про твоего сына.
Дэйл дернулась, будто через нее пропустили ток.
- Откуда?
- От контр-адмирала Уайтхеда.
- Дядя... Он что, здесь?
- Прибыл на "Йонагу" вместо адмирала Аллена.
Она осушила свой стакан.
- Налить чего-нибудь?
Брент кивнул. Дэйл подошла к небольшому бару, отделяющему гостиную от кухни, и вскоре вернулась, наполнив два стакана.
- Виски с лимонным соком, - доложила она, подавая ему коктейль и усаживаясь на диван.
- У тебя хорошая память.
- Дается практикой. - Она отхлебнула виски и поморщилась. - У дяди слишком длинный язык.
- Почему ты сама ничего мне не рассказывала?
Дэйл усмехнулась, но в глазах блеснули слезы.
- Эдди был всего на несколько лет моложе тебя.
- Ну и что?
- Как ну и что? Старая шлюха путается с мальчишкой, ровесником сына! По-твоему, это мелочь?
- Не говори так.
Она будто не слышала.
- Бедный мой Эдди! Я его бросила, забыла, убила! - Она уткнулась лицом в кулак; сгорбившиеся плечи затряслись от рыданий.
Брент обхватил их одной рукой, прижал ее к себе.
- Неправда! Слышишь, Дэйл, это неправда. Теперь такое на каждом шагу случается.
Несколько раз судорожно всхлипнув, она сумела овладеть собой и заговорила низким, словно бы шедшим из самой глубины, голосом.
- Я ненавижу войну и смерть. Но пусть "Йонага", после того как покончит с арабами, отправится в Центральную и Южную Америку. Вот где идет настоящая война.
- Буду жив - займусь этим.
Она потянулась и ласково провела пальцами по его лбу, щеке, сильной шее.
- Милый мой, хороший мальчик. Прости, вчера я вела себя по-свински.
- Я понимаю.
- Нет, не понимаешь. Я презираю твоего Фудзиту и все, за что он ратует.
Брент вздрогнул, как от удара.
- Ты... Ты на себя наговариваешь.
- Честное слово! Он неисправимый националист и женоненавистник.
- Неправда. К тебе он отнесся с уважением.
- Не ко мне, а к сведениям, которые я доставила. Ему нужна поддержка ЦРУ, а в тот момент я была ЦРУ.
- Ты нарочно настроила его против себя?
Она отпила из стакана и поставила его на стол.
- Ну, не то что б у меня был какой-то дьявольский план... но в общем да, мне с первой встречи хотелось воздать ему по заслугам. А когда умер Эдди, точно с цепи сорвалась. Внутренний голос все время нашептывал мне: "Какого черта с ними церемониться?"
- Чтобы понять адмирала, надо знать его поколение. Он - типаж из прошлого века.
Она горько рассмеялась.
- Поколение лицемеров! Мнят о себе Бог знает что, а сами топчут ногами своих женщин. Скажи, чем они лучше арабов, которых так ненавидят?
- Во всяком случае, они не отрезают женщинам клиторы и не гонят в поле вместо себя.
Дэйл слегка побледнела.
- Когда это было! В средние века.
- Нет, это практикуется по сей день - женщины-евнухи и прочее.
- Я не верю.
- Они и нас хотят загнать в рабство с помощью главного божества нефти.
- К черту арабов, Брент. Я тебя вчера оскорбила. - Она взяла его большую руку в свои, перевернула и поцеловала раскрытую ладонь. - Мальчик мой, я хотела разом покончить со всем. Играла, как Бет Дейвис в мелодраме тридцатых годов. Старое-престарое шоу в оживших красках. - Губы ее горестно сжались, она еще выпила. - Знаешь, когда я похоронила Эдди, ты словно бы ушел от меня вместе с ним. Вы так похожи!
- Ты говорила, что любишь меня.
- Порой трудно удержаться. Ты умеешь свести женщину с ума.
- Это не я, это в тебе страсть так и клокочет.
- Правда. Я наслаждалась юным любовником, внушала себе, что молодость можно вернуть. Ты пробудил к жизни старую шлюху на пороге климакса.
- Не глупи. Никакая ты не старая...
- Старая, и все это было обречено с самого начала. - Она выпустила его руку и отвернулась. - Надо смотреть правде в глаза. Я слишком стара для тебя, Брент. Наш роман закончился, еще не начавшись.
- Да ты девчонка!
- Ой, не надо, Брент, ничего не выйдет. Скоро я стану дряхлой подружкой молодого мужчины. Представляешь, каково мне будет видеть, как ты смотришь вслед другим женщинам?
Брент вздохнул и понял, что спорить бесполезно, надо покориться судьбе.
- Ладно. Я больше не стану тебя тревожить. - Он сделал большой глоток виски.
Дэйл заплакала, и он еще крепче обнял ее.
Немного успокоившись, она промокнула глаза платком.
- Я завтра улетаю. Меня отправляют в отпуск. Уже прислали замену. Его зовут Хорейс Мэйфилд.
- Впервые слышу.
- Хороший парень, Фудзите понравится. Для него главное, чтоб яйца были. - Она допила остатки и вновь двинулась к бару. Вернувшись, села поближе к Бренту, посмотрела на него через край стакана. Зеленые глаза так и буравили его, будто она пыталась читать у него в душе. Он неловко повел плечами и хлебнул для храбрости.
- Что влечет тебя туда, Брент?
- Куда?
Она махнула на окно в сторону гавани, и Брент удивился столь резкому повороту.
- Туда. Сражаться, убивать, охотиться за смертью. Гоняешься за своим белым китом, да? Неужели смерть такая соблазнительница, что может отвлечь мужчин от всего - от семьи, от детей, от любимых?