Надо бы его таранить, но он опасался, как бы Уилларду-Смиту не пришлось опять садиться на воду. Бросив последний взгляд на американца и пожелав ему медленной смерти в море, командир авиаотряда полетел догонять "Сифайр". Он заставил себя не думать о Розенкранце и посмотрел на планшет, привязанный ремнями к колену. Курс ноль-один-ноль определенно выведет его к "Йонаге". Уиллард-Смит тоже наверняка сверил пеленг.
В отряде страшные потери. Они победили, но это пиррова победа. Креллин погиб, а с ним чуть не половина его ребят. И Йорк. Возможно большинство пилотов "Зеро" тоже воссоединилось с предками; он мог лишь догадываться сколько. Из бомбардировщиков остались единицы. Неужели и Брента уже нет в живых? Мацухара вскинул голову и задал вопрос, который тысячелетиями обращают к небесам воины:
- За что?! Отчего боги никак не насытятся нашей кровью?
Но боги хранят молчание... Ответа нет и не было никогда. В этой жизни вообще нелегко на что-либо найти ответ.
Он прибавил скорость и быстро настиг "Сифайр". Британский истребитель держит высоту в тысячу метров и уже почти не дымится. Видимо, сработало автоматическое противопожарное устройство. Он услышал в шлемофоне голос Уилларда-Смита:
- Добро пожаловать! Какая встреча!
Йоси сделал заход над подраненным "Сифайром" и в тон откликнулся:
- Прошу под мой зонтик! - Он решил умолчать о том, что у него вышли боеприпасы.
- Премного благодарен.
Мацухара покачал головой. И как у англичанина хватает духу сохранять шутливо-светскую любезность! Ведь он потерял лучшего друга, сам еле тянет, а держится, словно после матча в гольф. Славные парни!.. До чего же славные парни бывают на свете!.. Он взглянул на часы. Что, если "Йонагу" сейчас атакуют? Или уже потопили? Ударная группа противника едва ли упустит возможность сделать свой заход. А "Блэкфин"?.. Если у Реджинальда Уильямса дело не выгорит, если арабы усилят воздушный отряд на Марианах, значит, все жертвы были напрасны. Он помолился сперва за "Йонагу", потом за "Блэкфина".
14
В рулевой рубке нестерпимо душно: сюда набилась вся ударная группа. Теперь к вездесущей вони дизельного топлива и пота добавился разъедающий душу запах страха. Полчаса назад сонар уловил первые шумы кавитации в восьми милях к юго-западу; с тех пор команда находится в боевой готовности. Шумы ни с чем не спутаешь: два небольших скоростных винта эсминцев и один тяжелый, бронзовый - танкера.
Реджинальд Уильямс привалился к переборке и смотрел мимо замасленных труб перископов на своего старшего помощника Чарли Каденбаха, который постоянно считывал курс цели и ее скорость относительно скорости и курса подлодки. На подводном флоте старшим помощникам присвоили кличку "Есть, сэр", поскольку в их обязанности входит держать командира судна в курсе боевой обстановки, состояния готовности лодки, торпедных аппаратов и вообще поставлять ему всю необходимую информацию. Видя взмокший лоб Каденбаха, его нервно подрагивающие скулы, Уильямс только радовался, что поставил его старпомом, а энсина Хассе - на КУТ, Гарольда Сторджиса - за штурвал и систему оповещения, а Рэнди Дэвидсона на пульт телефонной связи, Гороку Кумано - на радар.
Все они отличные ребята и знают свое дело.
Реджинальд глубоко вздохнул, но дышать легче не стало. Хуже, чем июльский смог в Лос-Анджелесе, мелькнула мысль. На всех старых подводных лодках поглотитель углекислого газа находится в металлических контейнерах, а кислород хранится в баллонах. Но их используют лишь в крайних обстоятельствах. Как подумаешь о том, что такие обстоятельства еще не наступили, сразу примиряешься с духотой и зловонием.
К нему обратился Рэнди Дэвидсон:
- Командир, старшина первой статьи Данте спрашивает, не нужно ли вам радиолокационное подтверждение.
- Нет. Мы и так знаем, кто они. Сейчас будем делать первую обсервацию. Приготовиться, мистер Хассе!
- Слушаюсь! - Энсин перекинул четыре тумблера, и тесное помещение наполнилось гулом. - КУТ готов для ввода, сэр.
- Хорошо. - Уильямс прокричал в люк: - Пост погружения!
- Здесь! - откликнулся энсин Герберт Бэттл.
- Глубина?
- Шестьдесят семь футов.
- Подняться на шестьдесят четыре. - (Два с половиной фута перископа над поверхностью.)
- Есть подняться на шестьдесят четыре! - Командир поста отдал соответствующие распоряжения рулевым-горизонтальщикам и вскоре доложил: Шестьдесят четыре фута!
- Так. Поднять перископ.
Каденбах ударил по кнопке, и люк подъемного двигателя открылся. Под лязг стальных тросов перископ выполз из гнезда, как змея после спячки. Показалось основание с дальномером и двумя сложенными ручками. Нагнувшись, Уильямс откинул ручки, поднялся вместе с приборами и приник к линзам, развернув перископ на запад.
- Тони! Какой был последний пеленг?
- Истинный два-шесть-ноль, относительный ноль-восемь-ноль, сэр.
- Черт! Куда ж они подавались? - проворчал Уильямс, наводя линзы на указанный пеленг.
Ромеро прижал наушник плотнее.
- Должны быть там. Сигналы очень отчетливые.
- Ага! - с нескрываемой радостью воскликнул Уильямс. - Они были за шквалом. Ну, теперь они наши! "Нафуза" и две консервные банки впереди, ярдов на сто. Чарли, ну-ка проверь: длина тысяча пятьдесят, ширина сто, осадка пятьдесят один, высота мачты сто пятьдесят.
Каденбах изучил чертеж, пришпиленный к переборке над головой командира.
- Точно, сэр. Только высота мачты сто шестьдесят.
- Сто шестьдесят... - Уильямс чуть повернул верньер дальномера. Приготовиться к первой обсервации... Пеленг!
Каденбах нашел место, где перекрестье нитей на стволе перископа совмещалось с кругом определения пеленга на крышке.
- Ноль-семь-ноль.
Хассе двинул рычаг на КУТ.
Уильямс настраивал дальномер, пока расколотое изображение танкера не стало цельным.