На кухне кипела бурная жизнь: там были Герен и Ким, и, о боги, ей не стоило приводить сюда Тулли, но Пианфар была выше этого.
— Садись, — приказала она Тулли. Тот сел на ближайший стул и взял чашку, которую протянула ему Герен, — свою собственную. Он сделал глоток. — Нужно отнести еду Хилфи, — сказала Пианфар. —И Шур.
— Я отнесу, — вызвалась Герен и быстро набрала всякой снеди, увидев вошедших Хэрел и Тирен, которые бросились к полке с едой.
— Возьми. — Ким сунул Пианфар чашку. — Тебе самой нужно отдохнуть.
— Ага. — Она тяжело опустилась на скамейку и, держа чашку обеими руками, сделала несколько глотков, потом откинула с лица гриву.
Запищал портативный компьютер.
— Зараза, — выругалась Хэрел и достала его из кармана.
— Говорит «Гордость Шанур»: вы уже получили наше сообщение; мы отключаем связь. У вас что-то срочное?
— У меня личное послание от хаккикта. Жду вас на нижней палубе.
— Проклятие, — простонала Пианфар. — Это киф.
— Не ходи, — сказал Ким. — Отошли его назад.
— Ну да, а потом будем локти кусать. — Она залпом допила джифи. — Скажи ему, пусть поднимается. Передай охранникам Эхран, чтобы пропустили. Я поговорю с ним.
— Киф, — прошептал Тулли. В его глазах появилась тревога. — Пришёл киф…
Пианфар махнула рукой. Хэрел передавала её сообщение.
— Он идёт, — сообщила Хэрел. — Между прочим, эти твари Эхран собираются подать рапорт обо всем, что у нас происходит.
— Я знаю. — Пианфар встала. — Ты пойдёшь?
— Я пойду, — сказал Ким.
— Не нужно идти всем сразу. Следи за нами по монитору. Зачем показывать кифам, что нас что-то беспокоит?
— Может, Сиккуккут хочет забрать своего кифа назад, — предположила Хэрел, когда они спускались в лифте.
— Это решило бы многие проблемы. Я отдала бы этого кифа, завернув его в золотую бумагу. Но вряд ли речь пойдёт о нём.
Дверь лифта открылась, и они вышли.
Киф, словно чёрная тень, стоял в коридоре, спрятав руки в широких рукавах одежды.
Пианфар опустила руку в карман и положила палец на курок пистолета. Хэрел сделала то же самое.
Киф поклонился, приветствуя их. Пианфар не ответила.
— Ну что там у вас?
Из рукавов появились длинные тонкие руки. Киф был высок, очень высок. На его груди поблескивала серебряная многогранная медаль.
— Ты пришёл от хаккикта?
— Охотница Пианфар, когда ты научишься отличать нас друг от друга?
Пианфар вгляделась в кифа:
— Сиккуккут?
Хаккикт протянул руки ладонями вверх.
— Нельзя доверять важные вещи послам. Они могут упустить некоторые нюансы. На ваш компьютер будет передана некая информация; у вас есть связь?
— С «Аджа Джин». Да.
Сиккуккут поднял голову, стала видна его длинная, покрытая мягкой кожей морда. На ней чётко проступали вены. Его глаза сверкнули.
— Ты доверяешь своим союзникам.
— Наши интересы совпадают, скажем так.
— У тебя слишком много сфик, чтобы говорить так небрежно.
— Ты хочешь предложить мне какую-то сделку?
— Я предлагаю тебе золото.
— Это меня не интересует.
— Но ты же торговец.
— Я не торгую всем подряд.
— Твой человек не сказал мне ни слова. Ни единого.
— Ага. — Она сделала глубокий вдох, несмотря на висящий в воздухе запах аммиака.
— Вообще-то, я не слишком старался его разговорить. А вот его товарищи с «Иджира» наверняка выложили Актимакту всё, что знали, когда он захватил их корабль. И что же это было? А то, что люди собираются осваивать наши торговые маршруты… И тогда нашему Соглашению придёт конец. Что скажут метанодышащие? Что будет со стишо? Ты понимаешь, какие силы поднимутся против тебя, охотница Пианфар? Даже ваш хен и тот против тебя. Ты вступила в союз с махендосет, значит, ты знаешь, чего они хотят.
— Скажи ты, чего они хотят.
— Уменьшить население кифов. Создать у нас за спиной поселение новых существ, как когда-то они поселили хейни, чтобы создать себе защиту слева. На Нинан Холе находятся радарные установки. Махендосет прослушивают все пространство за Нинан Ходом, они постоянно запускают спутники, надеясь обнаружить там кого-нибудь, кто вступит с ними в контакт. У них повсюду свои глаза и уши. Они стараются захватить все, до чего могут дотянуться. Вот он каков, мой старый друг Кейя.
— Друг, говоришь?
— Наши интересы совпадают. Он хочет, чтобы я победил Актимакта, потому что Актимакт угрожает его интересам. Я хочу того же самого, разумеется. Значит, и ты тоже.
— Может быть.
Кожа на морде Сиккуккута то собиралась в складки, то снова разглаживалась.
— Кккт. Давай предположим, что мы союзники. Не забудь об этом на Кефке. Если что пойдёт не так, обращайся ко мне.
Пианфар ответила ему долгим, долгим взглядом.
— За этим ты и приходил?
— Ты мне интересна.
— О боги, спасибо.
Морда кифа снова собралась в складки.
— Ты очень умна. На родине у тебя есть враги. Пианфар прижала уши:
— Какое это сейчас имеет значение?
— Это будет иметь значение в будущем. Ты продашь мне человека?
— Нет.
— Что ты будешь с ним делать? Скажи. Я умираю от любопытства.
— Ничего не буду делать. Он член моего экипажа.
— Как трудно вас понять, хейни. Но своё обещание ты помнишь? Ты отдашь мне Кефк.
— Джик сказал то же самое. Ты хочешь заключить сделку лично со мной?
— Я предлагаю тебе пуккуккту всем нашим врагам.
— Мне не нужна месть.
— Вот как? Тка всё время повторяют твоё имя. Я слышал.
Пианфар вздыбила шерсть:
— Прекрасно. Могу себе представить, что они болтают.
— Пуккуккта. — Черные губы приподнялись, обнажив острые v-образные резцы; киф резко взмахнул темным рукавом, обнажив руку. — Хейни, наступит день, когда ты захочешь отомстить.
— О боги, что это значит?
Но Сиккуккут уже пошёл прочь — чёрная тень, становящаяся все меньше и меньше в свете прожекторов. На секунду остановившись, он, как всегда, изящно повернул к ней голову:
— Тебе, конечно, придётся приказать, чтобы меня выпустили, друг.
— Тирен, наш посетитель уходит. Пропусти его.
— Есть, — последовал ответ.
Сиккуккут с ледяным достоинством покинул корабль, а Пианфар дернула мышцами спины, чтобы пригладить вставшую дыбом шерсть. Мышцы задрожали.
— О боги, — пробормотала Хэрел.
— Посмотри, куда он пошёл, — сказала Пианфар, и Хэрел быстро пошла по коридору в сторону шлюзовой камеры.
Шерсть Пианфар улеглась, только когда Хэрел вернулась.
— Ты это записала, Тирен? — спросила Пианфар, обращаясь к невидимому оператору.
— Я записал, — раздался голос Кима. — Не зря же я был юристом в Мане, как ты думаешь?
Пианфар хотела что-то сказать, но вместо этого внезапно рассмеялась. Словно по коридору «Гордости Шанур» пролетела гроза и снова засияло солнце.
Вдруг Хэрел застыла, глядя куда-то за плечо Пианфар.
Та резко обернулась. Перед ними с пистолетом в руке стояла Хилфи.
— Что ты делаешь? — завопила Пианфар.
— Я все слышала, — проговорила Хилфи. Как-то слишком спокойно.
— Мы же обо всем с тобой договорились. Иди в свою каюту.
— Есть, — сказала Хилфи. Щёлкнул предохранитель, и, спрятав оружие в карман, Хилфи скрылась за углом.
— И зачем я так орала? — прошептала Пианфар, ии к кому конкретно не обращаясь. — Проклятие. Не нужно было кричать.
— Она все поняла, — сказала Хэрел.
— Разумеется.
Но тревога не отпускала Пианфар до тех пор, пока она не вернулась в центральный отсек, а оттуда не прошла на кухню.
— Что ему было нужно? — тревожно спросил Тулли, вставая из-за стола, но Пианфар, положив ему руку на плечо, усадила обратно.
— Ничего особенного.
— Он предлагает за меня деньги.
— Он прекрасно знает, что я их не возьму. — Усевшись на скамью, Пианфар потянулась к своей чашке.
— Тогда что ему было нужно?
Ким быстро убрал остывшую чашку и заменил её другой, с горячим напитком.
— Вот так хорошо, — сказал Ким. Пианфар удивленно уставилась на мужа.