Признаться, я тоже не смог бы найти объяснения, если бы некоторое время спустя не прочёл в комментарии нашего крупнейшего историка-византиниста Г.Г. Литаврина к так называемым «Советам и рассказам Кекавмена», что «козаре» летописи ничего общего с настоящими хозарами не имеют. Это всего лишь специальный термин, означавший резидентов секретной службы Константинополя, задачей которых было захватывать и препровождать в Византию знатных пленников. Поэтому фраза «Олега емше козаре, поточиша и за море Цесарюграду» совершенно точно отражала реальное положение вещей. Можно предположить, что этот шаг был предпринят константинопольским двором, скорее всего, по настоятельной просьбе Всеволода Ярославича, женатого на византийской принцессе и пользовавшегося родственными и политическими связями своей жены и её греческого окружения.
Оставалось последнее — примирить разобщённость походов Олега и Романа.
(7, 182) На растянутость хронологии летописи указывала хронология походов Мономаха. В окончательном варианте получалось, что следующий по смерти Святослава год для сыновей был относительно благополучен. Олег по-прежнему оставался во Владимире Волынском, Борис, если то был он, — в Вышгороде, Глеб — в Новгороде, Роман — в Тмуторокане. Всеволод с Владимиром заняли Чернигов и, по-видимому, сохраняли за собой Переяславль, а Изяслав сидел в Киеве с сыновьями. Во всяком случае, следующей зимой Святополк Изяславич, бывший с отцом в изгнании и не получивший до этого никакого княжения, отправился с Владимиром Мономахом «жечь Полоцк». После этого всё изменилось, как если бы решение было принято за время полоцкого похода.
Расставшись с Мономахом (по словам последнего), Святополк отправился не назад в Киев, а пошёл в Новгород, после чего Глеб был изгнан из города и убит. По возвращении в Чернигов в первых числах апреля Мономах устроил торжественный приём отцу и Олегу, на котором произошло, что-то такое, после чего Олег бежал на следующий день из Чернигова в Тмуторокан, чтобы в августе вернуться с Борисом и половцами. Мне представляется, что попытка Бориса захватить Чернигов произошла в том же году после бегства Олега и отлучки из Чернигова Всеволода и Владимира — столько ярости, столько нетерпения в его ответе Олегу перед битвой, что вряд ли Борис смог ждать этой схватки те полтора года, которые показаны летописью между его бегством в Тмуторокан и приходом с половцами к Чернигову.
Вернее, сначала к Переяславлю. К Чернигову уже потом.
3 октября 1078 года Борис был убит. Олег бежал, но вскоре был схвачен резидентами Византии, направленными, по-видимому, Всеволодом, потому что для самой Византии Олег не представлял никакого интереса.
Только после всего этого выступил «красный Роман Святославич», самый молодой из братьев, по-видимому впервые «вступивший в стремя». Его войско — дружественные Святославичам половцы, подвластные Шаруканидам, ибо каких ещё мог он нанять степняков, он, лишённый отцовского наследства? Поход молодого Романа против Всеволода, верховного правителя всей Русской земли, чтобы отомстить за братьев. отвоевать свою и братнину долю отцовского наследства, — безумный, безнадёжный, но какой прекрасный героический порыв! Роман был обречён на поражение. Всеволод даже не дал ему вступить в бой, откупившись от половцев, которые повернули в степь, где Роман пал от рук «своих поганых», как называли потом на Руси степняков, связанных узами родства и дружбы с русскими князьями. Он пал от рук своих же союзников. Какой сюжет для поэта!
Боян не прошёл мимо этого факта, воспев, как я полагаю, всю борьбу Святославичей за отцовское наследство, но центральной фигурой поэмы был безусловно Роман.
Это Роману предназначал Боян
В поэме Бояна находилось всё необходимое автору «Слова…», чтобы создать на материале высокого образца своё произведение: битвы, походы, плачи, споры, пространства степей и древнерусские города.